— Я серьезно, — я дернула бедрами, и паника захлестнула меня, когда я нечаянно наткнулась на набухшую длину между его ног. — Отвали от меня!
Он крепче сжал мои руки и подбородок, его дыхание участилось, стало глубоким и настойчивым. Звук голода.
— Ты всегда играешь со своей едой? — я задрожала под жалящим царапанием его клыков.
— Только когда от нее пахнет отчаянием.
— Я не… — я что-то заметила краем глаза.
На его горле светились волнистые линии. Какого хрена? Я вгляделась пристальнее, уверенная, что вижу его вены. Они были… светящимися. Пульсирующими. Мерцающими, как притоки речи в лунном свете.
Тупая боль зародилась в основании моего черепа. Может, у меня галлюцинации? Я попыталась наклонить голову, чтобы лучше видеть, но рука на моей челюсти мешала мне двигаться.
Чем дольше я присматривалась, тем острее становилось зрение. Артерии паутиной пронизывали его шею, вздуваясь красным и синим под фарфоровой кожей. Я следила за потоком крови через каждый изгиб и ветку, завороженная свирепостью, с которой она текла. Неужели он делает это нарочно? Как-то изменяет свою физиологию, чтобы напугать меня?
Мое зрение приблизило картинку. Я не знала как, но сеть капилляров увеличивалась, пока все, что я могла видеть, не превратилось в матрицу кружащихся клеток крови. И еще чего-то. Чему там не место.
Серебряные частицы мерцали в его венах. Клеточные пятнышки плавали вместе, извивающиеся и живые, образуя червеобразные структуры, которые становились ярче, плотнее по мере того, как они мчались по сосудам к его груди. Я должна была бы ужаснуться этому микроскопическому зрению, но вместо этого мой рот наполнился слюной, и меня охватило жадное желание. Мне хотелось вцепиться зубами ему в горло, вонзиться в артерию и вырвать все ядовитые ленты.
«Что?»
— Салем, — мой голос дрогнул. — У тебя что-то в горле.
Он замер.
— Что ты сказала?
— Что-то действительно странное, бл*дь, скользит по твоим венам.
Он дернулся, подставляя шею под мой прямой взгляд. Когда мои глаза снова сфокусировались, я не увидела ни артерий, ни серебряных червей, ничего необычного. Неужели мне показалось?
Ни за что. Мне ничего не мерещилось.
— Как тебе удалось сделать свою кожу прозрачной?
Отпустив мои запястья, он схватился за свое горло, приоткрыв рот, сморщив лоб, отвлекшись.
Я припала к полу и выставила ногу, чтобы выбить его из равновесия. Он споткнулся, широко раскрыв глаза, и я набросилась на него.
Годы, проведенные на поле боя, подарили мне смертельно сильные пальцы и руки. Когда я повалила его на пол, моя несгибаемая хватка оставалась рядом с его суставами — запястьями, плечами, тазом — но черт меня побери, он был скользким. Каждый раз, когда я заставляла его подчиниться, он выворачивался, швыряя меня на бетон и прижимая к стене.
