Я была очарована, оскорблена собственным оцепенением и напугана до глубины души. Я просто лежала, иррационально парализованная, пока он пожирал меня одним взглядом. Этот мужчина, незнакомец, мог быть врагом, даже если он вообще был человеком. Но мой инстинкт убивать не сработал.
Нутром я понимала, что он не гибрид. Но и человеком он тоже не был.
— Покажи мне свои зубы, — у меня на лбу выступил пот.
Он изучал меня своими монохромными глазами, которые не были ни белыми, ни серыми. Когда он наконец моргнул, они мерцали всеми оттенками электричества.
— Покажи мне свои.
Гортанный резонанс его голоса пульсировал во мне бесконечным эхом, которое заставило мои губы оторваться от прямых человеческих зубов. Гибриды не могли убрать свои клыки, так что теперь, когда он знал, что я человек, что он будет делать с этим?
Он склонил голову, и на его эфемерном лице не было и намека на удивление. Он смотрел на меня так, словно не просто знал, кто я такая, но знал мою душу и намеревался разорвать ее на таком уровне, о существовании которого я даже не подозревала.
— Твоя очередь, — я приподнялась на локте.
Подергивающиеся уголки его рта искривились и дразнили, прежде чем растянуться в улыбке, которая граничила с запугиванием. Улыбке, открывавшей яркие белые зубы и неопровержимые двойные выступы удлиненных клыков.
Мой пульс взорвался, когда я сбросила меха и прыгнула на корточки, балансируя своим весом на здоровой ноге. Окруженная бетонными стенами без оружия, я не могла ни защитить себя, ни убежать.
Был ли он похитителем или пленником, как я? Имеет ли это значение в данный момент? У него есть клыки!
Вцепившись пальцами в подстилку под ногами, я приготовилась к смертельной схватке.
Он провел ладонью по бедру вытянутой ноги, а другую руку положил на согнутое колено. Я должна была ожидать его самообладания. Он не укусил меня, пока я спала, не проявил никакого интереса к тому, чтобы сократить расстояние между нами.
— Кто ты? — моя спина ударилась о стену, когда я опустилась на пятки.
— Я такой же, как и ты.
Он не был человеком, только не с этими странными полупрозрачными глазами и всезнающим взглядом, которым он смотрел на меня.
— Мы не…
— Мы оба бойцы, — его взгляд прошелся по замшевой ленте на моей груди, вниз по обнаженным рукам и задержался на сморщившейся дырке в моих леггинсах.
Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что кожаная полоска, которой я перевязала рану, была заменена сухой хлопчатобумажной повязкой. Кто ухаживал за моей раной? Это делал он? Кто-то другой?
