— восхищался он. — Кажется, я чуть не облажался. А ведь мог совершить ужаснейшую ошибку, если бы поддался своей подозрительности».
Пока Джо размышлял о своей новой сотруднице, по его лицу расползлась ну очень широкая и очень довольная улыбка. За все годы своей трудовой жизни он не встретил ни одного человека, который бы мог в расследовании с такой легкостью улавливать нужные мысли и выстраивать их в строго логической последовательности. Даже его бывший… сотрудник не мог похвастаться этим. Встретить кого-то, кто был бы способен двигаться, не отставая, в одном с ним направлении, было не просто приятно.
Это освежало! Все обещало стать весьма захватывающим!
Потребовалось совсем немного времени, чтобы его мысли плавно перетекли на великолепное тело Роуз. Джо раньше никогда не сталкивался с подобной ситуацией — внешность Роуз бесспорно оказывала на него исключительное влияние. Ее пышное — с приятными округлостями во всех нужных местах — тело как магнит притягивало его взгляд. Все в ней импонировало ему. Особенно эти яркие, в стиле «клубничного блонда» волосы… Образ зажатой в его кулаке горсти этих шикарных волос, ее мягкие изгибы… не могли оставить его равнодушным. А ее запах?..
«Стоп! Эти бурные фантазии — веское основание для иска о сексуальном домогательстве!» — одернул себя Джозеф, встряхнув головой.
Но увидев, куда Роуз забралась в эту минуту, решительно открыл файл, который по его предположению она взломает следующим, и в самом верху коротко написал:
«Ты талантливее, чем я думал, Роуз».
Он вновь запечатал досье и, улыбнувшись, стал ждать, когда она до него доберется. И как только Роуз приступила к его расшифровке, Джо резко встал и шагнул к двери, которую открыл именно в тот момент, когда ее лицо начало бледнеть при виде его приписки.
— О! — выдохнула она, развернувшись. — Джо, я… я ничего не вынюхиваю, я просто…
— Увидимся утром, Роуз, — весело сказал он. И уже почти выйдя за дверь, повернулся, чтобы добавить: — Хочу сказать, я весьма рад тому, что ты здесь. Даже больше, чем предполагал поначалу.
И, подмигнув ей, исчез из дверного проема.
А его помощница, пораженная до глубины души его словами, осталась сидеть за своим рабочим столом с ошарашенным выражением на лице.
