— Нечаев требует гречку, — повторила я администратору.
— И в чем проблема? — развел руками тот, укоризненно глядя на повара.
— Так нет у нас гречки. Только та, что для обедов персонала. И та не вареная.
— Так свари! — рявкнул Дима и ушел обратно в зал, ругаясь под нос. — Как дети, ей-богу.
Я пожала плечами, мол, мое дело маленькое.
Су-шеф выругался длинно, красочно и полез в шкаф за гречкой. А мне пришлось пойти к Нечаеву снова, чтобы предупредить о небольшой заминке. Он с королевским видом принял извинение, проявил великодушное понимание.
— Посиди со мной, пока готовится, — попросил он и тут же добавил, оценив мою пренебрежительную гримасу. — Откажешься, знаю, но не могу не предложить.
Не знаю, что со мной случилось. Возможно, сработала реверсивная психология. Из вредности, а может, чтобы опять его удивить, я сделала несколько нерешительных шагов вперед и села на диван напротив. Скрестила руки на груди.
— Надо же, — усмехнулся Нечаев. — Может, ты и поговоришь со мной?
— Мы только и делаем, что разговариваем, Кирилл Александрович. Вам не надоело?
— Немного. Но только та часть, где ты меня оскорбляешь.
— Вам кажется. Я не…
— Ты — да, Ася.
— Как угодно.
— Почему ты так ведешь себя, зайчишка? Разве я тебя обидел?
От его пронзительного взгляда и глубокого, вкрадчивого голоса почему то захотелось зареветь. Мои шипы втянулись, и я стала похожа на ежика, только без иголок. Уязвимое, мягкое, беззащитное существо. Сглотнула, с трудом сдерживая тремор в голосе, ответила:
— Вы преследуете меня. Разве этого мало? Мне не нравятся эти игры.
— Ты лукавишь, Ася.
— Что?
— Ты сидишь здесь, говоришь со мной, реагируешь на каждое мое слово, откликаешься на каждую провокацию. Тебе это нравится, милая, — говорил он, сверля во мне дыру своими пронзительными глазами.
Я собиралась возмутиться, но он не позволил, продолжив чуть громче:
— И не делай такое лицо!
— Какое еще лицо? — возмутилась я, вскочив с дивана.
— Как будто от меня плохо пахнет. Как будто я недостаточно хорош для тебя. Как будто ты королева, а я чернь.
У меня дар речи пропал, а вернулся явно не полностью, потому что слов мне не хватало категорически.
— Дда я… Да вы… Как смеете? Арх, — рыкнула я в конце и вылетела из випа, словно за мной гнались все черти ада.
Как он смеет? Это у меня лицо? На себя пусть в зеркало посмотрит! Чертов пижон.
Через десять минут я отнесла Нечаеву его нехитрую еду, еще через столько же он уехал. Даже кофе второй раз пить не стал.
