Ну, а маг-воздушник заставил сильно удивиться. Не ожидала, что Николас Мирдар, начальник охраны Академии, еще и преподает здесь. Но объяснения Саури прояснили эту загадку. Как оказалось, он лишь изредка берет на себя обязанности наставника. По собственному желанию. Но в этом году почему-то его изъявил и выбрал именно нашу группу. Единственную из всех.
— Собственно, мы все будем у вас преподавать, — негромко уточнил Лориан Тирмил, когда с представлениями было покончено. — Так что увидеть, на что ваши наставники способны в деле, которому станут обучать, будет нелишним, — закончил он и предоставил Саури дальше руководить процессом.
Нас попросили отойти на шаг от черты, которую до этого никто почему-то не заметил. Но теперь все обратили внимание на то, что земля на полигоне в некоторых местах имела более насыщенный оттенок. Так, словно прочерчивалось пространство внутри самого полигона. Нам объяснили, что в этом месте установлена более сильная защита. Иначе во время использования магических плетений могут пострадать зрители. Собственно, в этой роли сейчас находились именно мы. Преподаватели, не принимающие участия в первом поединке, и стоящие рядом с нами, наверняка без проблем могли бы поставить себе защиту. В отличие от беспомощных нас, которым только и оставалось уповать на то, что какое-то из заклинаний не протаранит невидимую преграду и не превратит в обугленный труп или еще что-то в том же роде.
Первым на показательный поединок со светлой магичкой вышел орангутан. Он должен был одновременно продемонстрировать силу Земли и Огня. Я даже содрогнулась, представив себе, на что он может быть способен. Как-то пока светлая магия не казалась достаточно убедительным оружием против мощи стихий. Хотя если вспомнить, что говорил Томас Кард, стоит задуматься. Он заявлял, что самые сильные виды магии — темная и светлая.
Мы все с затаенным нетерпением ожидали начала. Интересно же, чему могут научить наставники и на что мы сами потенциально способны!
Услышав, что Лориан Тирмил объявляет начало поединка, бегло глянула в его сторону и увидела, что он по-прежнему выглядит бесстрастным. Так, словно для него подобное в порядке вещей. Впрочем, наверняка так и есть. В дальнейшем же он еще и коротко комментировал происходящее, иначе мы бы толком даже не понимали, что происходит. Видеть истинным зрением пока получалось плохо. У меня удавалось лишь время от времени переходить на этот режим. Хотя и зримое воплощение плетений и эффект от них заставляли стоять чуть ли не с открытым ртом. По крайней мере, меня точно. На остальных я не обращала внимания, целиком и полностью захваченная поединком.
