Стоило графу войти в отсек, где я лежала, как его взгляд тут же устремился на меня. В нем отчетливо сквозило беспокойство. На Αрмана он посмотрел лишь вскользь, с некоторым недовольством, которое постарался скрыть.
– Как вы, мадемуазель Легран? – спросил, подходя к моей койке.
Дежурный целитель, вошедший следом, прервал мое невнятное бормотание о том, что все хорошо:
– Мадемуазель полностью здорова. К счастью, она и сама обладает достаточной квалификацией, чтобы убрать все повреждения. Мне же оставалось лишь помочь настойками.
– Благодарю вас, – чуть поморщившись, сказал ему граф. – Думаю,дальше мы тут сами разберемся. А вас ждет лейтенант Фануа. Ему крепко досталось, – Турнье снова бросил взгляд на Армана. - Впрочем, и поделом! – усмехнулся он. – Так что я вас нисколько не осуждаю за рукоприкладство, командир Эрсар. Сам бы приголубил этого молодчика так, что мало не показалось, если бы оказался там!
Я облегченно выдохнула, поняв, что Арману ничего не грозит за то, что побил Фануа. Хотя моглo бы, конечно, если бы сочли, что он превысил меру допустимого.
– Я уже опросил и его,и свидетелей, - сказал граф и, будто бы оправдываясь, обратился ко мне: – Это потребовало времени, иначе бы сразу пришел сюда. Но рад, что вы оказались в надежных руках. Эрсар, я ваш должник, - неожиданно произнес он, отчего я похолодела, а лицо Армана превратилось в каменную маску.
Проклятье! Ну вот почему грaф вечно все портит?! У нас ведь с Арманом только наступил прорыв в отношениях! И вот своими двусмысленными словами он явно все испортил. Я беспомощно посмотрела на Армана, но тот даже не взглянул в мою сторону.
– Что выясңилось из допросов? - сухо и деловито спросил командир.
– Фануа выдвигал какие-то нелепые обвинения в адрес мадемуазель Легран, – поморщился капитан Турнье. - О том, что ему рассказали, будто бы она берет деньги за интимные услуги. И он не придумал ничего лучше, чем явиться с полутысячей золотых и требовать от нее их отработать. Еще и заявлял, что был в своем праве и ничего предосудительного не делал. Мол, деньги она приняла, а потом вдруг взбрыкнула.
