Жар покалывает мне затылок. Я стискиваю зубы, изо всех сил стараясь сдержать свой гнев. Одно горячее, сердитое слово, и я только докажу ее правоту. Каким-то образом мне удается сохранять спокойствие, когда выдавливаю из себя слова, которые жгут мне горло.
— Я уже много лет сам о себе забочусь, ясно? Сам. Я работал. Сам покупал себе еду. Сам готовил себе. Я научился заботиться о своем собственном благополучии, когда парень, с которым вы меня свели, напивался и выбивал из меня дерьмо каждую чертову ночь. Я более чем способен позаботиться о своем маленьком брате. И знаете, что? Я сделаю это бесплатно. Вам не придется платить мне ни копейки…
— Дело не в деньгах, Алекс…
— Тогда что вы имеете в виду, если считаете, что я достаточно серьезен насчет Бена? Я серьезен как сердечный приступ. На следующий же день после моего дня рождения, я уйду из дома Джеки со своим младшим братом, и она ни черта не сможет с этим поделать. Так что, пожалуйста. Давайте, скажите мне, что это недостаточно серьезно для вас.
— Ты обращаешься с ним, как с игрушкой PlayStation, Алекс. Несмотря на то, что ты чувствуешь, Бен не является объектом собственности, которая была у тебя конфискована. Ты не заслуживаешь того, чтобы он был передан тебе, как только ты будешь соответствовать самым элементарным критериям только потому, что у тебя с ним общие мать и отец. Это совсем не так работает.
Боже. Если сейчас я хотя бы раздвину губы, то просто взорвусь. Я изо всех сил стискиваю зубы, но гнев не утихает. Мне приходится отвести от нее взгляд, снова отвернуться к окну и смотреть на зимний пейзаж, пока молча киплю от злости.
Вдох.
Один. Два. Три. Четыре.
Выдох.
Один. Два. Три. Четыре.
Вдох.
Один. Два. Три. Четыре.
Выдох.
Ронда фыркает, она явно не может избавиться от собственного гнева. Но когда она снова заговаривает, ее голос звучит гораздо спокойнее.
— В конечном счете, какой-нибудь надутый старикан рассмотрит твое дело. Он будет принимать во внимание твой возраст, и то, как ты решил украсить свое тело, и тот факт, что ты ездишь по гребаной смертельной штуке, и в итоге он очень быстро сформирует свое мнение. А потом посмотрит на твое досье, лежащее перед ним, и прочтет, что десять дней назад тебя поймали в разрытой могиле, когда ты мочился на мертвеца. Как ты думаешь, что он скажет по этому поводу?
Я уже чувствую, как мои волосы снова встают дыбом. Делаю все возможное, чтобы держать себя в руках, когда снова смотрю на нее.
