— Только не вывались наружу, — раздражённо отозвался Соф. — Я не хочу поворачивать вертолёт и менять угол атаки, чтобы успеть догнать твоё тело, прежде чем оно…
— Я понял, понял. Ээ, вертолёт? Калибровка.
Павил услышал звук оповещения, подтверждающий приём голосовых команд.
— Открой-ка дверь.
Если бы разница между давлением внутри салона и снаружи была бы большой, угрожая здоровью пассажирам, то программа гексокоптера никогда бы не согласилась осуществить неразумные пожелания человека. Между тем, дверь бесшумно отъехала в стороны, впуская внутрь потоки воздуха. Защитные ремни, застёгнутые на Павиле, натянулись. Плотность воздуха на данной высоте не сильно отличалось от той, которая была непосредственно над уровнем моря. Поэтому Павил и не почувствовал сильного изменения, его ушные перепонки не лопнули, а сам он не потерял сознания.
Серо-свинцовые облака ушли на запад, и вертолёт их оставил позади. Под Павилом, в лучах «садившегося» солнца, поблёскивали неровные вершины стеклянного купола, раскинутого над всем городом. Длинной во все шестьсот километров. Под прозрачным куполом люди небольшими группами ходили по тротуарам. Электромашины, работающие на сверхпроводниках, не спеша ездили по дорогам. Планировка домов, расставленных в хаотичной манере, была сугубо скандинавской: небольшие одно-двухэтажные жилые дома, обнесённые деревянными стенами с треугольными крышами. Но доминировали одноэтажные, длинны, и со множеством комнат. Обширные веранды, собранные из деревянных балок, были подсоединены к каждому из домов. Температура под куполом свободно регулировалась, поэтому жителям не грозили жаркие, знойные летник деньки, или же суровые, холодные зимы, чья метел заметает все улицы, превращая их в сугробы. А поэтому, большинство жителей мегагородов предпочитали свободную одежду, зачастую шорты и поло. Да и сам Павил был одет в серую поло, со знаками обозначения, пришитых ему на рукава. Знаки обозначали его принадлежность Компании. Такие обозначения скорее были как дань моде, когда каждый в нынешнее время пытался показать себя особо оригинальным, нежели какой-то серьёзный чин, дающий преимущества над другими жителями более низших слоёв. Да и что такое низший слой в 22 веке? Деньги больше не являются проблемой, а некоторые современные (особо оригинальные) нео-историки пытаются убедить всех, что экономика ушла в прошлое, как, например, рабство: один из архаизмов, от которого отказалось человечество. Ну и ладно, Павилу всё равно. Главное, что больше никто не помешан на сколачивании капитала себе в угоду, путём иррациональных действий.
