Янус. Бог двуличия в греческой мифологии. А в ста километрах пролетает его собрат, вечный спутник по орбите — Эпиметей. Сейчас он «позади» Павила, чуть дальше от Сатурна, но в будущем их орбиты пересекутся, и Эпиметей вырвется вперёд, став ближе к своему хозяину. Янус нагонит его и втянет своим гравитационным воздействием на свою орбиту. Образуется барицентр, меняя местами братьев.
Янус. Он настолько неплотный, что гравитация здесь не превышала трёх тысячных земной гравитации. Квазиспутник, в форме метеорита, на поверхности которого сейчас находился Павил, состоял преимущественно изо льда, покрытого слоем окаменелости и кучей щебея. Янус был на столько слаб, что реши Павил оторваться и улететь отсюда, ему бы хватило ускорения в сто девяносто километров в час. Лёгкий импульс ранца и всё — Павил бы покинул кусок льда, летящий со скоростью пятьдесят семь тысяч километров в час. И через семнадцать часов они бы вновь встретились, сумей бы Павил синхронизировать их скорости.
На экране высветилась предупреждение, что снаружи фон составлял больше пяти сотен миллиЗивертов в час. Само собой, ночная сторона Сатурна — хвост его магнитосферы. Но она начинается не здесь, а с кольца Е и дальше, и тянется она на несколько радиусов самого Сатурна, уходя за Титан. А здесь это так, цветочки.
— Вижу, — донёсся голос Камила через динамики. — Влетает на ночную сторону.
Павил напряг свой взгляд, как ему рассказывал Бао, пытаясь сфокусировать его в нужной точке. Прицел, собранный из прямых перпендикулярных линий, сошёлся там, где, невидимый для глаз Павила, объект появлялся на фоне ночного Сатурна. Датчики, нейтрино-улавливатели, Унру-сканеры, сцинтилляционные детекторы, детекторы энергетического трека частиц и визуальные камеры наблюдения уже были подключены к скафандру Павила. По большой части изучением физических характеристик занимался Камил, а от него, Павила, требовался философский взгляд, там, где «квантовые силы рождают разум».
— Вижу.
— Он немного замедляется. Постепенно.
— Само собой, — улыбнулся Павил. — Сатурн засасывает его в себя. Слишком близко.
Но важнейший фактор, что объект вновь ускорится на дневной стороне, получив импульс, не был проговорен в эфире. Слишком уж банальным он казался теперь.
Объект не отражал свет, не светился. Он был полностью невидим на ночной стороне, и только высокочувствительные камеры, заранее настроенные на нужное место в нужное время, беспрепятственно ловили его в своё поле зрения. Наблюдение было полностью детерминировано. Так бы это назвал Камил. Павил и не сомневался, что его коллега думает именно об этом. Два часа на дневной стороне, два часа на ночной. С начальным ускорением в двести сорок тысяч километров в час. И даже силы Сатурна было недостаточно, чтобы нарушить таймлайн полёта.
