Озорная девственница для дракона | страница 3
Его запах, совсем не больничный, выкручивал и ломал барьеры. Заметила, как горят желтые глаза, как он облизывает пересохшие от рваного дыхания губы. Это так приятно: осознавать, что наживка сработала, и стоит ей щелкнуть пальцем, поджать, и Эдгар будет отдаваться ей бескорыстно и страстно. Никаких сомнений — он тот самый.
Врач наклонился, темные медовые волосы рухнули на высокий лоб, а глаза полыхнули, как маленькие солнца. Эдгар будто намерено водил по краю безумия своей осторожностью и не позволял шагнуть дальше. Света потянулась, обвила крепкую шею руками и прижала его к себе, настаивая на поцелуе.
Вот я. Вся твоя. Поцелуй же!
Луна щедро поливала его смуглую кожу золотом, и на ней распускался красочный узор, точно чешуя. Вот что значит вожделение вперемешку с хмелем, и не такое покажется! Света прикрыла веки и тихо простонала, когда невидимое теплое дыхание пробралось по шее к подбородку, перебежало к виску, а затем вернулось к губам.
Целуй же!
Горячий, но такой застенчивый. Закрытый. Все еще держится на расстоянии в сантиметр, будто не может решиться.
Скромняжка. Ее желанный вкусный десерт. Светлана спланировала настоящую битву за его… Сердце? Не-е-ет. За его ласки, его ухаживания и… Порывистый крик над ухом. И именно ему хотела подарить то, что хранила столько лет. Невинность. Потому что все те, кого «помани пальцем, и они уже валяются под ногами» — были неинтересны.
Впившись пальцами в каштановые волосы мужчины, Света прикоснулась к его жарким губам. Она так долго ждала этот миг, что больше не было сил сдерживаться. Тихий поверженный вздох Эдгара метнулся по коже, и его теплый язык скользнул в рот: нежно, осторожно, робко.
Хотелось закричать, что ей нужно больше, ярче, неистовей, но побоялась спугнуть его своей ненасытностью и голодом. Подумает еще, что она извращенка, и сбежит.
Эдгар разошелся быстро. Стал задыхаться от страсти. Пить, неистово пить ее поцелуи, проникая до самых глубин наслаждения. Лаская языком, как сумасшедший, испепеляя кожу дыханием и стонами. Он дергал струнки, что отзывались приятной болью в пояснице и заставляли раскрываться и закинуть на него ноги.
Широкий. Огромный.
Одежду снимать было некогда. Зазвенела молния, пряжка ремня стукнулась о стену.
Настойчивые руки скатали ткань платья на талию и приоткрыли бедра. Эдгар дышал тяжело, через нос, губы раскрылись в невысказанных фразах, но он молчал, будто боялся, что любое слово — разрушит тонкую иллюзию их страсти. Он двигался выверено, будто голодный тигр, но каждый мускул напрягался, и в кончиках его пальцев бился горячий пульс. Света знала, что Эд теперь не отступит. Чувствовала это по плотным движениям его ладоней, что смяли грудь и до слабой боли сдавили шею, приподнимая подбородок и раскрывая губы еще сильней. Глубокие поцелуи прерывались на короткие вздохи, но Эдгар не спешил, отчего Свете хотелось его больно укусить. Казалось, он сдерживается из последних сил, как натянутая тетива лука. Еще миг — и вылетит стрела.