По смеющемуся взгляду Амрэля лире было понятно, что эльф давно в курсе характера главы стаи летучих мышей, он с любопытством наблюдал за спором ночного странника и новой хозяйки таверны.
Довольный писк Аки ознаменовал завершение спора о его неподобающем поведении и разорил лиру Ветту Норе ещё и на медовые шарики в обсыпке из пыльцы.
— Шантажист, — фыркнула Ветта, сдувая упавшую на лицо прядь, под смех обоих эльфов.
Но ночной странник её уже не слышал, скрывшись в подступающем к таверне сумраке, уводя свою стаю на ночную охоту. Если бы слышал, лира бы легко не отделалась — наверняка, просил бы извинений и очередных сладостей!
Зажжённые ею и эльфами световые шарики метнулись под потолок, освещая пространство трапезной залы, скептично осматриваемое Элеоном. Мастер дерева задумчиво расхаживал по помещениям, временами останавливаясь, придирчиво осматривая одному ему известные детали.
Тихонько насвистывая, Амрэль расположился на недовольно скрипнувшем подоконнике, убирая из рамы опасно торчащие осколки стёкол — не хватало ещё, чтобы кто-то поранился, особенно будет жаль хитрую аммилису. С её появлением у проклятой таверны словно вновь пробудилась душа, отзываясь на живой и озорной характер проказливой Ветты. Наблюдать так близко, без манер и церемоний, за представительницей загадочного народа оказалось неожиданно интересно, чем эльф беззастенчиво и пользовался. Совсем ещё молодая аммилиса, едва вошедшая в пору зрелости, даже не догадывалась насколько не умеет ещё владеть своими эмоциями, в отличие от старших своих собратьев: хвост и уши лиры постоянно находились в движении, отзываясь на малейшие изменения в настроении. Серебристый мех то топорщился от возмущения, если она была с чем-то не согласна, то разглаживался, когда Ветте удавалось выполнить задуманное.
Забыв о стёклах, мастер животных тайком наблюдал, как аммилиса достаёт из шкафов старую посуду, разбирает узорные тарелки и чашки на те, которые ещё можно отмыть и использовать и те, что отправятся к мастеру глины для узорных вставок в его творения — Амрэль уже отправил синицу с просьбой того прибыть и захватить с собой мастера металла.
Того, что Ветта сочла мусором, оказалось не так много — одно эльфийское заклинание мигом превратило отброшенные лирой вещи в цветочные семена, что уже следующей весной украсят придорожные канавки. Сейчас же они должны отлежаться в тени и набраться сил для проращивания. Собрав их в холщовый мешочек, мастер животных завязал его и убрал в поясную сумку — отдаст их аммилисе, когда они дозреют и будут готовы к выгонке.
