— Я буду звать тебя Чебурашка! — провозгласил я — потому что ты милый и пушистый!
Мех ответил мне снисходительным молчанием и я понял, что мы с ним подружимся.
Первые занятия с соединенными машинами напоминали танцы парализованных дождевых червей- мы дергались в конвульсиях и путались в ногах, но не падали, благодаря бешено раскрученной шайбе гироскопа.
Зампотех сначала истерично хохотал, хлопал себя по животу и сучил ногами. Потом он как-то резко выпрямился, изменился в лице и неловко переставляя ноги, ушел в закат. Я наверное один понял, что мы довели его до такой степени истерики, что его булки расслабились и возможно даже немножко случилась оказия.
Так что меня теперь терзали раздумья- рассказать остальным или не стоит? А то че он один над нами ржет?…Нет. Наверное не стоит. Прилипнет погремуха “Засеря” фиг отмоешься! В фигуральном смысле отмыться конечно же. Жалко прапора.
И я продолжил пытаться обуздать своего Чебурашку. Обуздать…Оседлать…О! Еще как игривая женушка мужу, закусив губку произнести — Чебурафффка! Мммм! Чебуррренок мой сладенький! Вредненький и жирненький Чебуречек!
Размышляя о сексуальном родео я сам не заметил, как отстранился от управления и сознательным контролем движения
— Молодец Завьялова! Так держать! — раздался голос по связи вернувшегося зампотеха- только контроля побольше, а то мех сам себя по заднице хлопает!
Цвет моего лица сравнялся с цветом моего пилотского комбинезона, а именно — красного. Это был не сбой в контроле…А развратные мечты дать себе по эротично обтянутой костюмом заднице. Ойе грехи наши тяжкие! Седина в бороду, крюк под ребро…Так, это не с той оперы, я же не Маркиз де Сад…
Краем сознания поймав нужное состояние тела я смог приловчиться и дальнейшее управление давалось мне намного легче. Даже начали ставить в пример остальным курсантам.
Время выпуска приближалось все быстрее и быстрее. Офицеры становились более дерганными и нервными. Все считали, что это связано с окончанием обучения, но я знал, что это не так. Однажды ночью я выбрался в открытое окно и по подоконникам вскарабкался на крышу корпуса. Мне не спалось и хотелось помедитировать, глядя на звездное небо. Пару раз зацепился ночнушкой о какие то крепления и едва не остался в неглиже, аппетитно сверкая белыми булками. Но высшие силы миловали и забрался я без каких бы то ни было приключений.
Нагретое солнцем за день покрытие было ласково теплым и я прилег, положив голову на бордюр, ограждающий крышу по кругу. Ласковый свет звезд приносил умиротворение и покой. Он были точно такие же как и сто лет назад, когда еще молодой Витя лежал в обнимку со своей любимой и смотрел в небо.
