В доме Бена и Лиззи было предостаточно места. Обширный дом в георгианском колониальном стиле находился в одном из самых фешенебельных районов Портленда. Конечно, бывший бальный зал/крытую баскетбольную площадку превратили в студию звукозаписи и тренировочную площадку для группы. Мой брат действительно заботился только о двух вещах — музыке и семье, поэтому перестройка ничуть не удивила меня. Не то чтобы я рассчитывала, что они будут устраивать большие вечеринки для меня. Те дикие деньки, когда поклонницы, модели и кинозвезды слонялись вокруг и качались на люстрах, давно прошли. Возможно, это к лучшему.
— Дэвид был прав, я ничего не смыслю в детях, — сказала я, испытывая глубокую жалость к себе. — Если подумать, я провела годы, гоняясь за рок-звездами, потакая каждой их прихоти. Разве это не то же самое? Ну, он ниже ростом и пока не понимает, как выражать свои мысли. Все, что когда-либо делал Мал, это бессвязно бормотал. Иногда мне даже приходилось вытирать слюни с подбородка этого маньяка. По сравнению с ним Гибсон должен быть просто душкой, верно?
— Но это совсем не так?
— Совсем не так.
— Что у тебя с глазом? Он немного красный, — спросил он, наклонившись ближе.
— Что? О, в него тоже попал йогурт, — соврала я, отворачиваясь. — Я натерла его.
— Ах.
Слава богу, мой толстый слой макияжа скрыл остальную часть этого ужаса. Сэм вытащил из коробки салфетку и подошел поближе, рассматривая мои забрызганные молочным продуктом волосы. Пьянящий запах чистого мужского пота наполнил воздух, когда он наклонился. Его серая майка была старой и выцветшей. Но, боже мой, она удивительно справлялась со своей работой, выставляя большую часть его рук на показ. Его кожа блестела, и от этого мой желудок скрутило и сжало. Будто от нервного напряжения. Однако я не была влюблена в этого мужчину. Потому что это было бы глупо.
Его рука потянулась ко мне, и я вздрогнула. Проклятие.
На мгновение рука замерла, и даже искоса я могла почувствовать его пристальный взгляд на своем лице. Он все видит. Конечно, он заметил это. Никакая косметика не скроет от Сэма такие вещи. Какими бы ни были его добродетели и пороки, он хорошо выполнял свою работу. А его работа заключалась в насилии. Он знал, как предугадать и предотвратить его. И все-таки я была твёрдо убеждена не показывать свои слабости. Я лучше буду чрезмерно надменной сукой, чем слабой и раненой бедняжкой.
Пауза окончилась, и рука двинулась дальше.
— Просто вытираю тебя, — сказал он, его голос был глубже океана.
