— Когда же? — я не смогла сдержать недовольство в своем голосе.
— Если ты будешь хорошей девочкой, то сегодня вечером.
Я бросила на него взгляд через плечо, когда мы вошли в столовую, и спросила:
— А что, если я плохая девочка?
Он схватил меня за плечо и, развернув к себе, ответил:
— Скоро.
Припав к моим губам, он прижал меня к стене рядом с дверью. Его руки блуждали по моему телу, обхватывая грудь, а его язык заскользил по моему.
Прервав поцелуй, он прошептал мне прямо в ухо:
— Я нагну тебя над этим чертовым столом.
— Обещаешь? — не удержалась я и провела рукой по его эрекции.
Он застонал и опустил руку вниз по моим шортам, мимо трусиков, и просунул палец мне между ног.
— Черт!
— Я готова к большему, — сказала я, целуя его в шею. — Хотя, возможно, ты не сможешь выдержать такое, ведь тебе, сколько уже, сорок?
— Ты прекрасно знаешь, что мне ещё далеко до сорока, — ответил он и ввёл в меня ещё один палец, толкая глубже, в то время как у меня перехватило дыхание. — Нахальное создание.
— Наверное, я должна называть тебя папочкой.
Он зашипел и крепко сжал мою попу свободной рукой.
— Я собираюсь засунуть свой толстый член так глубоко в эту горячую киску, что тебе будет…
— Нэйт? — позвал Питер, который вошел в комнату, открывая дверь нараспашку и на мгновение скрыв нас за ней.
Нэйт выдернул руку из моих трусиков, а затем засунул пальцы мне в рот.
— Просто подожди, — прошептал он мне. От его шепота мурашки побежали вверх и вниз по моей спине, когда я слизывала свой собственный вкус с его пальцев.
Отстранившись, он подошел к Питеру со словами:
— В чём дело?
Питер развернулся и довольно ловко сделал вид, что не заметил, как мы резвились за дверью, проговорив только:
— Ой, я вас там не видел.
Повязки у него на голове уже не было, но верхняя часть уха, казалось, была скреплена какими-то грубыми швами.
Нэйт поправил свой серо-серый пиджак.
— Мы просто...
Питер бросил на Нэйта скучающий взгляд.
— Хорошо. Нам нужно поговорить об ирландцах, о следующей партии, о книгах и о некоторых вопросах дисциплины среди подчиненных.
Нэйт отодвинул для меня стул. Я подошла к нему, мои щеки пылали, когда я садилась, и я была благодарна, что Питер продолжал вести себя как ни в чём не бывало, не бросив на меня даже взгляда. Утренний свет струился из высоких окон, занавешенных тяжелыми шторами глубокого изумрудного оттенка.
— Нам ещё нужно обсудить нашего нового гостя.
