— Я и так трезв, — ответил я, положив ноги на стол.
— Ну конечно, — проговорил Дэвид, покачал головой и вышел в коридор.
Мои мысли вернулись к Сабрине. Может быть, у меня было время подняться в ее комнату и извиниться перед встречей с ирландцами? Взглянув на Питера, я понял, что этого не будет. Его угловатое лицо было каким-то сердитым — прямо перекошенным от злости, отчего выглядел он лет на десять старше.
Опал вернулась с тарелкой бутербродов с маслом. Я стал есть под бдительным оком Питера.
Казалось, прошло не больше тридцати секунд, как в дверях появился Дэвид.
— Они здесь.
Я встал и придал лицу строгое выражение.
— Крошки, — сказал Питер, указав на мой лацкан.
Я стряхнул их и обошел вокруг стола, чтобы поприветствовать ирландцев. Охранник Колума, Салли, вошел первым и проверил комнату.
— Мы прячем бомбы под твоей машиной прямо сейчас, — ответил я с улыбкой. — Но в этой комнате чисто.
Глаза Питера расширились, и он сказал:
— Он шутит.
Салли прищурился и взглянул на меня, затем вышел из комнаты и направился к стоянке.
Питер пристально посмотрел на меня.
— Какого черта, Нэйт?
— Да ладно тебе. Знаешь, это было забавно.
Он потер лоб двумя пальцами.
— Это будет гребаное чудо, если мы проведём и закончим эту встречу без перестрелки.
Колум вошел в комнату, его сын Ангус следовал за ним, а его заместитель Лири — за Ангусом. Ирландский босс был классическим ирландцем с огненно-рыжими волосами, веснушками и покрасневшим от джина носом из-за постоянного употребления этого хорошего крепкого напитка.
Он обнял меня, сжав в медвежьих объятиях, и похлопал по спине:
— Как же давно мы не виделись…
Его сын, Ангус, был точной копией своего отца, но стройнее, и с более приятными чертами лица, унаследованными от матери. Лири был примерно того же возраста, что и Колум, ему было под пятьдесят, с глазами-бусинками и острым деловым чутьем.
— Что ты сделал с Салли? Он с такой скоростью выскочил за дверь, словно его в задницу ужалила пчела.
Я пожал плечами.
— Кажется, я пошутил, что мы закладываем бомбы под твою машину.
Колум отстранился и уставился на меня, напряжение в комнате достигло удушающего уровня. Моя внутренняя тревога прорвалась сквозь пьяный туман, когда Колум посмотрел на меня.
Питер придвинулся ближе к нам, держа руку на животе, готовый броситься в бой, если начнется настоящее дерьмо.
Затем лицо Колума расплылось в улыбке.
— Господи, держу пари, что он сейчас лежит на спине под Эскалейдом и проверяет каждую мелочь, — проговорил он и засмеялся так громко, что слёзы заблестели в его глазах, прежде чем он успокоился. — О, чёрт возьми, это же самая настоящая чушь.
