Но в этот момент в "як" угодил вражеский снаряд. Управлять самолетом стало трудно. Кончились боеприпасы. Николаенков решил использовать последнее средство борьбы - таран. К месту боя подошла еще пара фашистских истребителей. Теперь они всей четверкой навалились на подбитый "як". Пушечные очереди следовали одна за другой. Вспыхнул мотор. Огонь, ворвавшись в кабину, обжигал лицо и руки, начала гореть одежда. Николаенков бросил самолет вниз, намереваясь сбить пламя. И здесь он увидел группу наших штурмовиков, возвращавшихся с задания в сопровождении истребителей. Решение созрело мгновенно - войти в строй группы и под прикрытием своих самолетов произвести посадку.
Летчик так и сделал. А машина его продолжала гореть, дышать становилось трудно. Николаенков взглянул вниз, там были плавни, вода, и повел самолет на посадку. Подминая под себя камыши, "як" прополз несколько десятков метров и остановился. Пожар на нем прекратился. И в этот момент Николаенков потерял сознание. Подбежавшие пехотинцы вытащили его из кабины, оказали первую помощь. Летчика отправили в госпиталь. Трудно словами оценить мужество и волю майора Николаенкова.
Бои над Голубой линией не ослабевали. Кубанское небо дрожало от пушечных и пулеметных очередей, от разрывов зенитных снарядов. Объятые пламенем самолеты прочерчивали дымные трассы и врезались в землю. Горели "юнкерсы", "хейнкели", "мессершмитты". Горели наши бомбардировщики, штурмовики и истребители. Но уже чувствовалось, что фашисты выдыхаются, начинают действовать осторожнее. Господство в воздухе переходило к нам.
В разгар боев Машенкина и меня послали на пункт наведения, находившийся неподалеку от передовой. Перед нами поставили задачу: наводить на цель истребителей и изучать тактику вражеской авиации. Прибыв на место, мы сразу же попали под сильную бомбежку. Скажу откровенно: ни раньше, ни позже мне не приходилось бывать в таких переплетах.
Один за другим "юнкерсы" пикировали и бросали бомбы. Нам казалось, что все они нацелены на наш окоп. Оглушительные взрывы, пронзительный свист осколков, содрогание земли, желтая мгла пыли, закрывающая солнце, - все это действовало на психику, требовало нечеловеческого напряжения. Вот здесь-то я впервые по-настоящему понял, как тяжело бывает порой наземным войскам и как заблуждаются некоторые из летчиков, недооценивая роль пехотинцев в войне.
Ведь им не всегда приходится сидеть в окопе и пережидать, когда кончится бомбежка или артиллерийский налет. Они должны идти вперед, завоевывать победу, гнать врага с родной земли...
