Молчу. Освободив руку из его хватки, усаживаюсь обратно. Максим кивает, вздохнув с облегчением, усаживается рядом со мной.
— Марина долгое время была для меня несбыточной мечтой, — наконец-то начинает говорить. Его голос тихий, его практически не слышно. Замираю, боясь упустить хотя бы одно слово и, в тоже время, опасаясь услышать откровения, способные сделать мне больно.
— Сколько себя помню, бредил этой девушкой. Все мечты, все устремления только для того, чтобы поразить ее, только для того, чтобы она сказала: «Какой ты молодец, Максим». Думал, если стану успешным, уважаемым человеком, она влюбится, захочет быть со мной, — грустная улыбка кривит его губы. Нервно потирая лицо ладонью, он продолжает свой рассказ.
— Потом мы были вместе. Но как — вместе… — усмехается он, — она пропадала в постоянных перелетах, на показах, я — постоянно в режиме ожидания. Марина как дрессировщица. Поманит и уходит, заставляя страдать. А я подыхаю, все в голове прокручиваю: что не так сделал? Почему снова ушла? Почему была такой грубой? Вижу ее фото с вечеринок в компании других, и вопросы одолевают: чем я хуже? Почему он? Как идиот долбанный, — горько смеется, нервно потирая друг о друга ладони. Смотрю на него, чувствуя, как горло сковывает спазмом. Он такой несчастный, нелюбимый той, кому отдал свое сердце. Разве можно придумать наказание больнее?
Максим вдруг поднимает на меня взгляд. Целый океан тоски и грусти плещется в его голубых омутах.
— А потом появилась ты в моей жизни, Мила, — сейчас в его голосе столько нежности, что мне не по себе. Знаю ведь, если продолжу дальше, если останусь на месте, буду слушать его — растаю. Снова подпущу, снова обожгусь.
- Миниатюрная блондинка, кажется, будто так легко по жизни идешь, — улыбается он. — Раздражала меня по началу. Сколько бы тебя не загружал задачами, все трудности встречала с неизменной улыбкой. Ненавидела ведь меня, но виду не подавала.
Вспоминаю, как шеф издевался надо мной. Принтер, охранная сигнализация посреди ночи, — так вот в чем было дело… А я-то, дурочка, надеялась, что он ко всем так.
— И все-то без ума от тебя, со всеми в идеальных отношениях. А когда волею судьбы мы оказались вместе в столь ужасных условиях… я по-другому на тебя посмотрел. Стал видеть то, что раньше было недоступно моему взору. Маленькая, хрупкая, но такая сильная, такая храбрая и упрямая. Как тот воробушек, который сражается с огромными птицами, — подвинувшись поближе, он накрывает рукой мою ладонь. От его прикосновения по телу разливается приятное тепло, и колкие мурашки бегут по коже, когда он неспешными круговыми движениям проходится кончиками пальцев по моему предплечью.
