Через два часа от нестерпимого чувства голода, когда давление понизилось до предела, а моя раздражительность взлетела до небес, я настояла-таки на нашей остановке возле одного из придорожных кафе. Кстати сказать, выглядело оно вполне себе прилично и цивильно.
Царь остался ждать меня в машине, а я, плюнув на неудачные попытки вытянуть его с собой, отправилась в заведение в гордом одиночестве. Насладившись чашечкой ароматного кофе и свежайшей булочкой, чувствуя себя намного лучше, я нехотя отправилась обратно в автомобиль к вечно недовольному, хмурому начальнику. Но на сытый желудок мозг работал шустрей. И в моей голове возникла гениальная мысль. Забрав с переднего сидения свою сумку, я уселась сзади, перед этим старательно стряхнув с обуви остатки снега.
— Не хлопайте дверьми так сильно, — очередное недовольство летит в мою сторону, как только я закрываю за собой дверцу. Отвернувшись, чтобы он не видел, корчу рожицу, мысленно посылая его на все четыре стороны.
А дальше — прежняя программа: полное молчание и его дурацкая музыка. Перечитав в телефоне всевозможные новостные ленты соцсетей, написав всем друзьям поздравления с наступившим годом, осматриваюсь по сторонам. Мы едем по заснеженной полупустой трассе, и лишь покрытые снежной коркой деревья приветствуют нас.
— Максим Викторович, сколько в пути еще находиться? — предпринимаю очередную попытку разговорить молчуна. Знаю, что нарываюсь на занудство, но такой я человек — совершенно не могу без общения.
— Еще часа полтора, — посмотрев на циферблат наручных часов, отвечает он.
— Здорово, — бурчу под нос, откидываясь на спинку сидения. От скуки исследую содержимое своей сумочки. Найдя в боковом кармане забытую «рафаэлку», радуюсь, как ребенок. Затаив дыхание, будто собираюсь совершить что-то противоправное, пытаюсь разорвать обертку. Тяну за разные концы и, видимо, делаю это слишком сильно, потому что в следующую секунду она разрывается пополам. Конфета летит на мои колени, а многочисленные кокосовые стружки разлетаются в разные стороны по салону машину, и парочка из них опускается точь-в-точь на рукав темно-синей рубашки Царя. А потом все происходит в лучших традициях идиотских комедий. Шеф опускает взгляд на свою руку и медленно поворачивается ко мне, наблюдает, как я пытаюсь лихорадочно соскрести с подола своего пальто весь мусор.
— Людмила Александровна, ей-богу, я же вас просил! — взрывается он недовольством, а я, виновато улыбнувшись, вжимаю голову в плечи, готовая провалиться под землю от стыда.
