Учёные бросились к Томасу, намереваясь выхватить баллончик. Но было слишком поздно: струя воздуха вперемежку с суспензией вируса уже с шипением покидала ёмкость. Томас успел наполовину опустошить баллон, когда Джон сбил его с ног. Баллончик вылетел из рук профессора, и врезался стену. Эндрю и Фрэнк тем временем помогли Джону связать Томаса его же халатом.
Тяжело дыша, Джон посмотрел лежащий на полу баллончик. Ударившись об стену, тот треснул. И теперь из него вытекала та самая красноватая жидкость, которая, впрочем, быстро испарялась на воздухе.
С минуту в комнате стояла напряжённая тишина. Каждый, казалось, прислушивался к изменениям, происходившим внутри. А они происходили, хоть и совершенно незримо и неощутимо: клеточная структура всех тканей, всех органов, всего организма, менялась. Вирус распространился очень быстро, и теперь проникал в каждую клетку, находил там двадцать четвёртую, и активировал её, открывая человеку мир потрясающих возможностей.
- Ублюдок... - прошептал Боб, глядя на то, как Томас пытается освободиться. - Ты же заразил всех нас. Мы же твои друзья!
- Это было необходимо, - почти с сожалением пробормотал Томас. - Моя жена, моя бедная Бэтти... Мы должны ей помочь. Пожалуйста...
Эндрю влепил ему звонкую пощёчину.
- Заткнись! - крикнул он. Затем совершенно другим тоном добавил: - Я что-то чувствую, парни. Энергия... бесконтрольная энергия. Я не могу её сдерживать... - казалось, он задыхается, как при астме.
Его кожа начала светиться бледно-оранжевым светом, с каждой секундой всё интенсивней и ярче. Вскоре он полностью светился нестерпимо ярким светом. На него невозможно было смотреть. Джон отвернулся, зажмурив глаза, и в то же время Эндрю взорвался.
Взрывом людей раскидало в разные стороны. Стол возле Эндрю сорвался с креплений на полу и разлетелся на части. Джон, которого припечатало спиной к ближайшей стене, прижимал руки к животу, хотя это было уже бесполезно: взрывом ему разворотило живот и грудную клетку. Его кишечник, несколько футов красно-жёлтых склизких трубок, валялся на полу, уже не составляя единой части с организмом. Треснувшие ребра распороли кожу и белоснежный халат, теперь приобрётший красный оттенок. Внутри сердце добивало последний ритм.
В мозгу Джона мелькнул последний образ: его жена, Кейт, стояла на крыльце дома, и, улыбаясь, махала ему рукой. Затем наступила тьма.
Сентябрь 2016 года.
Единственный рабочий комплекс Колд-Спринг находился, мягко говоря, в неважном состоянии. В правой части здания, на верхнем этаже, зияла дыра с торчащими из неё прутьями арматуры. Аккурат под ней, на земле, громоздились доски, научные приборы, пакеты и пробирки с вытекающей донорской кровью... штукатурка по всей стене облупилась, кое-где появились широкие трещины.
