Снова стул, стены и нехорошо темнеющая девица. Разве что теперь он видел еще и себя самого, развалившегося на стуле в расслабленной позе. Странно, но это больше не пугало и не беспокоило. У него была цель.
«Хорошо, теперь можно осмотреться, — подумал парень, внимательно осматривая все вокруг.»
Аз с интересом следил за тем, как отдельные лоскуты тумана истаивают, переставая изображать из себя стену и свиваясь в нечто, напоминающее древесные стволы и густую траву за этой самой стеной.
«Так, нужно, наверное, подняться повыше. Если считать, что меня удерживают в плену, пока не распутаю некое преступление. То следует начать его распутывать с места этого самого преступления, — продекламировал он голосом кино детектива.»
В нынешнем состоянии Еремей осваивался все быстрее и тяжесть положения заботила его все меньше.
Да и чувствовать себя свободным, легким и способным улететь куда угодно было упоительно. Конечно до тех пор, пока ты уверен в себе и хватает воли на воплощение собственных побуждений.
Повинуясь порыву, он потянулся наверх, к закопченному потолку, что был накрыт дерном и усыпан листьями.
Раз, и его сознание словно провалилось сквозь крышу в небеса. На миг захотелось закрыть голову руками и сжаться, ожидая удара о потолок.
Но, сразу же накрыло другим страхом. Бездна небес затягивала. Он тонул в ней и никак не мог сообразить, чем остановить падение.
«Стой, стой, стой. Медленнее. Я не этого хочу, — зачастил он, пытаясь подобрать подходящую команду и задыхаясь безмолвным криком. — Точно, только что было то же самое.»
И заставил себя унять панику, сосредотачиваясь на желании зависнуть над крышей избы. И все прошло.
Безумный полет прекратился, будто его и не было. Да и ощущался этот полет только по изменениям в окружающем тумане, что принимал любые очертания и виды.
«Иллюзия. Дым принимает очертания объектов, симулируя перемещение в пространстве. Как в старых голограммах, — подумал Аз разглядывая с высоты птичьего полета туманный полог, имитирующий лес.»
Едва вокруг все застыло и стали угадываться просторы леса, ручья и небольшой деревушки, обнесенной частоколом, как он разом успокоился и сосредоточился на окружающем мире. Данном ему в совершенно непривычных ощущениях. Все вокруг плыло и изменялось, сохраняя лишь форму и видимость материального мира.
Это было до безумия похоже на творения классиков сюрреализма. Еремею это определенно не нравилось и беспокоило. Только сфокусировавшись можно было понять, что означают те или иные формы.
