Предварительно проверив, держит ли кожа плаща шипы, Азар удовлетворенно принялся отрывать оставшийся ему в наследство драный рукав и мастерить из него обмотки на ноги.
Пара минут, и он уже осторожно крадется в подлеске между раскидистых деревьев.
Мощные кроны гулко шумят, наполняя лес шелестящим фоном, в котором нельзя разобрать более никаких других звуков.
Постепенно подлесок стал реже и наконец совсем исчез. Вокруг, будто хаотичная колоннада, высятся только древесные стволы. Ветви различных деревьев толстыми голыми руками изгибаются и переплетаются, будто поддерживая арочные своды густых крон.
Возникло и становилось только сильнее чувство торжественности и важности момента.
Будто ребенком впервые попадаешь в храм и, не зная, как себя вести, замираешь на входе. И все выше и выше задираешь подбородок, да так и стоишь, разглядывая расписные потолки с открытым ртом.
Вот и сейчас он невольно залюбовался храмом дремучего леса, сотворенным природой. Совершенно забыв уже, как это бывало и ранее, что все вокруг сделано в компьютере машинами по одним им ведомым алгоритмам. Что все вокруг ненастоящее.
Здесь и сейчас все было куда более настоящим, чем его каморка в капсульном отеле.
Еремей будто по щелчку пальцев перенесся в детство. В лес, по которому бегал до школьного возраста, не представляя, как в нем можно заблудиться.
Повинуясь чутью, он тогда безошибочно отыскивал и лозы дикого винограда на деревьях, и лесные ягоды, и кислицу, и грибы, что можно было поджарить на маленьком костерке.
Снова вдруг почувствовал себя в родной стихии. Пригляделся и почудилось, что между деревьев змеится едва различимая тропинка.
Подошел ближе, и в самом деле смог различить следы, оставленные прошедшими тут людьми.
Приободрившись, более уверенно зашагал по направлению разлета листьев от едва различимых следов. Совершенно забыв уже, что леса в этих краях не славятся своей безопасностью.
В прошлой игровой жизни его остались все погони и бегства, охоты и сражения с одичалыми чудищами, пролитая кровь и пережитые ужасы.
Ничто более его не тревожило. Не тянулась рука к оружию, промораживая страхом, если наткнулась на пустой пояс. Не искал взгляд товарищей, крадущихся по кустам. Не ожидал он подмоги и не примечал укрытий да мест возможной засады по пути.
«Ремка, Трут, Грек, ближе к группе, не отрывайтесь, — мог бы он услышать привычный голос командира. Как раньше в похожих лесах, во время затяжных рейдов.»
