А видели странного и вредного «колдунишку», от которых один вред. С другой стороны, и бед то никаких в округе по его профилю не случалось совершенно. Далеко от фронтира, беды все исключительно от людей.
***
Еремей мысленно прокрутил в голове весь свой путь от зажатого в боевой перчатке черного переплета, до пыльной дороги на зубах. И полностью успокоился да пришел в себя. Выходило, что он сам загнал себя в тупик. Который вовсе не тупик, раз из него есть аж два выхода.
Забыть про бесценную «книжулю», обнулиться еще раз и больше не страдать ерундой, попытавшись выслужиться в каком-нибудь другом клане, сев на нормальный оклад и долю в трофеях.
Или сжать в кулачки пальцы на ногах и продолжить идти к успеху на руках, раз уж перевернул всё с ног на голову. Поставив неопределенный успех впереди игрового пути к нему.
Медленно поднимаясь на ноги, он осмотрел то, обо что споткнулся. Если бы не облепившая губы пыль, он бы криво ухмыльнулся. Грязным комом оказался драный плащ, выкинутый видимо каким-то обозником прямо на ходу.
По причине ветхости, он мог разве что наготу прикрывать. И именно этого парню сейчас и не хватало.
Посчитав это хорошим знаком, Еремей завернулся в грязную тряпку. И побрел вперед уже значительно бодрее. Кто-то не сильно требовательный, мог бы даже предположить по его походке уверенность в завтрашнем дне, но это не точно.
***
«Радует хоть, что дороги тут отсыпают речной галькой. Мелкой и обкатанной. Не то чтобы приятно, но лучше, чем щебень или по кустам да буреломам прыгать, — размышлял Еремей, флегматично топая на восток по тракту. Все дальше от баронских селений, появляться в которых теперь было однозначно опасно.»
Долго еще одинокого путника сопровождали только хруст камушков на тракте да шелестящий гул древесных крон, выстроившегося вдоль дороги леса. Посвист и щебетание птиц да возня мелких животных в придорожных кустах.
Но, вот затянувшаяся идиллия наконец завершилась. И к ним торжественно присоединились приближающиеся раскаты грома с порывами ветра. Волей не волей пришлось шмыгнуть в придорожный лесок и, подскакивая голыми пятками на особо острых ветках, метаться в поисках укрытия.
Еремей как раз успел забраться под разлапистые ветви какого-то дерева с широкими листьями, отдаленно схожего по форме с елью, как с неба хлынули настоящие потоки дождя. Они часто забарабанили по листве, погружая лес в какофонию дробного шума, будто на современной электронной тусовке.
