С той стороны находилась пещера таких размеров, что в нее спокойно можно было океанический лайнер под любым углом поставить.
Циклопических объемов подземные чертоги опирались на резные колонны толщиной с целое здание. Колоннада же возносились к далекому потолку, который был выложен из огромных блоков, формирующих каменный свод купола.
Все выглядело не просто надежным, а прямо-таки вечным. Будто бы на этот свод опирается вся гора.
Пол огромной пещеры находился далеко внизу, относительно кузни, и на такую высоту отряд гномов видимо поднимался по лестнице.
Только вот никто из них не выглядел запыхавшимся. Скорее наоборот, каждый был напряжен и готов к действию.
«Интересно, кого они тут ожидали увидеть, — задумался Раккар снова обернувшись к собеседникам.»
Поняв, что гномы сделали паузу в вопросах и сейчас переглядываются со значением, он позволил себе и еще немного полюбоваться пещерной залой.
Сочетание рационально округлого и декоративно угловатого, создавало неповторимое впечатление естественных природных очертаний, к которым просто приложили руку разумные существа.
Невольно захотелось попасть поскорее в жилые пещеры и увидеть собственными глазами не просто исполинские подпорки, а самую настоящую архитектуру и дворцы гномов.
От окружающих не укрылось восхищенно восторженное выражение на его лице, однако оно вызвало у них вовсе не закономерную гордость, как можно было ожидать.
Напротив, все как один они напустили равнодушно бесстрастного вида и показно отвернулись в другую от гостя сторону.
Наконец, командир в очередной раз повторил вкрадчивым и подчеркнуто вежливым голосом один и тот же вопрос:
— Откуда именно вы зашли в южные чертоги собрат. Прошу вас, поведайте нам.
И Раккар вдруг понял, что молчит. Осознал, что с самого начала встречи ему задают вопросы, а он лишь отвечает.
Радость и надежды вмиг были пожраны сомнениями. Но молчал он вовсе не из-за сомнений.
Впервые в жизни он ощутил на себе значение фраз «все похолодело внутри» и «язык прилип к небу». Ноги отказывались повиноваться, а голос покинул его. Тело стало чужим и непослушным, будто о чем-то догадываясь.
Голова сама собой стала поворачиваться назад, скорее почувствовав там движение, чем что-то расслышав.
Вспышка острой боли. Бритвенно острый и холодный клинок кинжала вошел ему в шею по самую рукоять. Боль почти сразу сменилась ноющим чувством, что обычно заменяет её во снах.
Ноги подкосились, и он пустым мешком осел на каменный пол. Над ним стоял с равнодушным видом и вытирал руку о бурую тряпку помощник командира.
