— Слушаю вас, — почти мгновенно отозвался вежливый, но напряженный мужской голос.
— Прошу прощения за поздний звонок, но скажите — это от вас убежала Эла?
— Эла?
— Ну да, Элоиза.
— Похоже, что так, — ответил он с горькой усмешкой. — Вы знаете, где она? С ней все в порядке?
— Где — знаю, у меня, спит. Нет, с ней не все в порядке. Но с этим сейчас невозможно сделать ничего, поверьте. Я звоню не по ее просьбе, нет, она напридумывала себе глупостей и не захотела сейчас с вами разговаривать. Я прошу вас не обижаться на нее. Она не хотела ни обидеть вас, ни посмеяться над вами, все получилось совершенно случайно. Я бы очень хотела, чтобы вы с ней поговорили, но сегодня это уже невозможно. Не обижайтесь на нее, хорошо?
Он шумно выдохнул и как будто немного расслабился.
— Кажется, я понял, кто вы. Это вас мы слышали сегодня в театре, так? Вы фантастически прекрасно поете.
— Вот и познакомились, потому что я тоже видела вас в ложе с Элой, и она сказала, что вас зовут Себастьен. Но вы хотя бы попробуете не обижаться? Обстоятельства ее жизни таковы, что… в общем, я не удивлена, что так получилось.
— Что вы знаете? Расскажите, — немедленно потребовал он.
— Не могу. Нет, физически могу, конечно, но будет правильно, если вы узнаете все от неё самой. У вас будет возможность поговорить, чтобы она снова от вас не сбежала?
— Думаю, да.
— Вот, это правильно. Просто поговорить. Если она вам расскажет, вы сами все поймете. А если нет — ну, тоже поймете рано или поздно, что она за человек. Если это вам нужно, конечно.
— Знаете, мне почему-то кажется, что нужно.
— Вот и хорошо. И я вас попрошу не говорить Эле о том, что я вам звонила. Не нужно ей об этом знать. Обещаете?
— Обещаю, но…
— Отлично. Поговорите с ней и удачи вам, думаю, у вас все получится рано или поздно, — она прервала разговор прежде, чем он успел спросить её ещё о чем-либо.
* 15 *
Следующим утром Себастьяно решил не ходить на последний день злополучной конференции, а сразу ехать в Рим. Ждать Элоизу у дверей ее номера он тоже не стал — с нее станется вовсе туда не возвращаться, а о вещах кто-нибудь по ее просьбе позаботится. Поэтому к обеду он уже был в палаццо д’Эпиналь, кратко отчитался кардиналу о поездке (конечно же, только о деловой ее части), а потом отыскал Лодовико.
Накануне вечером он решительно ничего не понял. Спектакль остался в памяти какой-то волшебной сказкой, не иначе. Вот как, оказывается, случается, если ходить в оперу с малознакомыми дамами и слушать там разных меццо-сопрано, которые сами не ведают, что творят!
