Ник кивнул.
- Покажи.
Затем, внимательно осмотрев эту часть экипировки гостя, Анур выразительно глянул на последнего и, неодобрительно мотая головой из стороны в сторону, добавил:
- Хороша кожа, конечно. Бери их с собой. Но я тебе ещё рукавицы дам – так надёжнее будет.
Анур и Нынэля прощались скоро, украдкой, словно нехотя выставляя свои чувства напоказ. Ника женщина обнимать не стала, чем, в общем-то, не сильно его обидела, хотя почему-то мужчине и показалось на миг, что здесь, на пороге этого дома, он оставляет в её лице нечто последнее, связующее его незримыми нитями с простым и особо тёплым подобием материнской заботы.
Черту небольшого и, со слов Анура, единственного в этой местности города покинули быстро, разбивая в слякоть зимними шинами успевший нападать за ночь снег.
И потянулись километры белоснежной, искрящейся отблесками солнечных лучей, холодной пустыни. Не скрывавший весёлого расположения духа, Анур своим низким голосом говорил Нику что-то о том, что можно было бы добраться до места назначения не на снегоходах, а на самолёте или на Ми-8. Но до самолёта, совершающего свои рейсы один раз в неделю, ещё несколько дней. Да и на вертолёте для Ника, которого нужно прятать ото всех, а не выставлять на всеобщее обозрение, лучше не лететь.
- А если свободных снегоходов не окажется, - продолжал свой монолог знаток этой местности, - доберёмся на нартах.
«Какие нарты?», думал, погрузившись в себя, Ник. Но возражать или спорить не решался, благодарный уже за то, что ни Влад, ни этот малознакомый человек не оставили его.
Анур же, не замечавший подавленного настроения спутника, продолжал:
- Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним, ты увидишь мир бескрайний… Помнишь эту песню, а? – прерывал он своё, не попадающее в ритм, но задорное пение вопросами. Затем, увлёкшись какими-то другими мыслями, заводил разговор о необходимых мерах предосторожности на пути: - В Каратайку заезжать не будем, нечего тебе там светиться. У моих родственников сменим транспорт. Сразу предупреждаю, что таких благ, как электричество, ни в стойбище, куда мы едем прямо сейчас, ни в месте, где я тебя оставлю, нет. Поэтому, если нужно кому-то позвонить, сделай это сейчас.
Тут Ник вспомнил, что полностью эмоционально захваченный событиями последних дней, он забыл вчера зарядить свой телефон в доме Анура. Да и кому звонить? Владу? Тот сам найдёт его, когда можно будет, а лезть к нему сейчас, когда он сам, возможно, только-только подбирается к Москве, не имеет смысла. Свете? Выслушать от неё в очередной раз какой он дебил совсем не хотелось. Можно было бы позвонить отцу или матери, но… нет. Они уже привыкли к редким его посещениям и звонкам, а вызывать нехорошие подозрения у впечатлительной матери своим, наверняка дрогнущим от волнения голосом, не хотелось. Пусть уж думают, что всё как обычно, что он занят собой.
