Ралиб довольно кивнул и сделал резкий выпад. Его щипы рванулись вперед, впиваясь в разум Витаруса, заставляя того раскрыться и начать подчиняться. В глазах Трента вспыхнуло удивление, которое он быстро успел погасить, а затем, я почувствовал, как моя сеть дернулась: раз, другой, третий; словно с той стороны затрепыхалась огромная рыбина. Сеть тряслась и вздрагивала, но прекрасно держалась, ни на миг не ослабнув.
Витарус понял, что пробиться сквозь выставленную защиту не получится, и направил усилия на то, чтобы не позволить лейтенанту влезть в его разум, но так как Ралибу не нужно было тратить силы на создание покрова, он все их сосредоточил только на атаке.
Мысленные щупальца разорвали выстроенную Трентом стену, проникая внутрь разума и вытягивая необходимую информацию.
Я видел, как побелело лицо дядюшки, как в его глазах начал плескаться страх, переходящий в животный ужас. Все верно, Витарус не смог сохранить тайны семьи, а за такое не прощают. Он автоматически попал в ранг предателей и единственное, что ему осталось – это быстрая и легкая смерть.
Как только Трент это понял, он внутренним взором рванулся вглубь своего организма, перекрывая доступ к кислороду, стараясь отправиться на тот свет до того, как выдаст всю накопленную им информацию.
Салир не успел остановить его действия, для этого нужно было отозвать щипы и прекратить давление. Словно издалека я слышал, как лейтенант выругался, и перед моим взором тотчас сформировалось два длинных, прозрачных жгута, которые устремились наперерез, перехватывая контроль управления за телом дядюшки, но я на секунду замедлился, боясь что-то сделать не так, и этого времени Тренту хватило, чтобы выполнить задуманное.
Витарус захрипев, повалился на пол. Я рванулся вперед, падая на колени и дергая за ворот рубахи, ослабляя захват и нажимая на плотно сжатые челюсти, чтобы облегчить поступление кислорода, но безрезультатно. Последний полустон-полувсхлип вырвался из уст пленника, забирая жизнь из когда-то крепкого тела и даруя смерть.
Витарус Трент остался неподвижно лежать на грязном полу, невидяще уставившись в потолок тюремной камеры, и победно улыбаясь, демонстративно уйдя в иной мир на своих условиях.
– Уф-ф, – откинулся назад и покачал головой. – Еще бы чуть-чуть, совсем немного и я не дал ему умереть.
Сзади, тяжело дыша и привалившись к стене, стоял Ралиб.
– Ты молодец. Все правильно сделал.
– Не успел. – Произнес с сожалением.
