Я отвел их в пристройку и указал на угол.
– Ешьте. Отдыхайте. Завтра поговорим.
Сигаты с рычанием набросились на мясо, заглатывая куски, почти не жуя. Я же отошел в сторонку и привалился к стене, наблюдая за большими собаками.
Малыши, еще не способные самостоятельно питаться, смешно переваливаясь с боку на бок, обнюхивали новое место жительства, тихонько попискивая. Забавные. Лишь один малыш лежал в стороне, тоскливо смотря на возню сверстников.
– Что такое? – Недоуменно нахмурился и, встав, направился в его сторону.
Бдительная мамаша тот час подскочила ко мне, угрожающе зарычав.
– Тихо, тихо. – Выставил руки ладонями вперед, показывая свои мирные намерения. – Я просто хочу помочь.
Самка недоверчиво продолжала смотреть на меня, не давая подойти к маленькому сигату. Даже посылаемые мной мыслеобразы не давали нужного результата. Это продолжалось до тех пор, пока вожак грозно не рыкнул, заставляя ее посторониться.
– Что тут у нас?
У малыша были перебиты передние лапки, да и вообще, выглядел он неважно: тощий, с загноившимися глазками и свалявшейся шерстью. Видимо вследствие полученной травмы, он никак не мог добраться до материнской сиськи, постоянно оттесняемый своими здоровыми и более ловкими братьями и сестрами. Сразу становилось ясно, что если ничего не предпринять, то маленький сигат погибнет.
– Я заберу его и постараюсь вылечить. – Посмотрел в глаза вожака, на что тот фыркнул, мол, делай, что хочешь.
Мать опять попыталась оттеснить меня в сторону, но я не дал этого сделать, подхватывая кутенка на руки и выходя наружу.
Пришлось зайти на кухню, где раздобыл маленькую бутылочку, кухарка принесла соску, и вот уже малыш жадно причмокивая пил козье молоко.
– Эй, хватит, лопнешь. – Засмеялся я. – Пора принимать ванну, а потом накладывать лангеты. Жаль, лечить я не умею, но ничего, послезавтра вылетим на базу, Ириса тебя в миг на ноги поставит.
Малыш сигат ничего не понимал, но состояние сытости и тепла, исходящего от моего тела, сделали свое дело. Он ткнулся своим холодным носом мне в грудь и засопел.
– Чего ты с ним возишься? – Недоуменно посмотрел на спящего щенка де Ринок. – Все равно сдохнет. Ущербные долго не живут. Топи давай.
– Нет. Не могу я так. Ты глянь, какой он милый. Возьму с собой. На базе лапки восстановят. Вот увидишь, станет самым свирепым псом.
– Тьфу, на тебя Артен. Не понимаю, как твоя расчетливость и прагматичность сочетается с такой мягкотелостью?
– И не поймешь, – вздохнул и качнул головой. – Одно дело убить врага, а совсем другое – беззащитное существо.
