— Мадонна, какое слово! — всплеснул Невио руками. — Если семнадцатилетняя девушка идет с друзьями на дискотеку, это значит, что она превращается в проститутку?
— Но я ведь не знаю, куда она идет и что делает! — нервно воскликнул Чиро. — А если кто-то ее совратит?!
— Извини, Чиро, но ты свою дочь держишь дома, как узницу что ли? — недоуменно уставился Невио на друга, начиная верить, что Николь ни капельки не преувеличивала в своих рассказах.
— Нет, конечно, о чем ты?! С друзьями, в которых я уверен, она выходит в разные места.
— С друзьями, в которых ты уверен… — задумчиво повторил Невио. — И кто они такие?
— Те, которых я знаю, Невио! — все нервозней становился Чиро, встречая непонимание. — Дети наших друзей и тому подобное.
— Какая тоска… — пробормотал Невио.
— Ты не можешь этого понять, Невио! У тебя нет дочери! С сыновьями все куда проще! — отчаянно пытался Чиро убедить друга в своей правоте.
— Думаешь?
— Да, — убежденно ответил Чиро. — Я помню, как мы учились в университете. Для нас было, как нечего делать, провести время с какой-нибудь девицей и забыть ее наутро. А я не хочу, чтобы моя дочь стала одной из таких девиц, понимаешь? — он придвинул к себе пиццу, намереваясь, видимо, наконец приступить к ее поглощению.
— А что ты хочешь? Чтобы она старой девой осталась? — хмыкнул Невио.
— Нет, конечно! Я хочу, чтобы она вышла замуж и была счастлива!
— Уверен, что она разделяет твои ценности?
Рука с пиццей замерла в воздухе, так и не достигнув рта. Чиро в искреннем недоумении воззрился на друга.
— Конечно! Удачно выйти замуж — это счастье для любой нормальной женщины! Чем меньше у нее будет мужчин, тем счастливей она будет в семейной жизни, — уверенно изрек Чиро.
— А что если она лесбиянка? — невинно приподнял бровь Невио, забавляясь.
Пицца едва не выпала из руки Чиро.
— Ты в своем уме?! — взревел он. — Что ты несешь?!
— Я говорю лишь о том, что понятия «счастье» и «нормальность» очень относительны, — покачал Невио головой. — И ты не можешь решать за свою дочь, что для нее есть счастье.
— Я не понимаю тебя, Невио, — напряженно произнес Чиро. — Ты был бы рад, если бы твой сын вдруг оказался геем?
— Причем тут это, Чиро? Я говорю о том, что если бы он был счастлив с мужчиной, мне осталось бы лишь принять это.
— Так можно все защищать и принимать! Наркотики, преступления… Если только это делает другого счастливым! — раздраженно бросил Чиро и наконец откусил кусок пиццы.
— Не утрируй! — возразил Невио. — То, что запрещено законом и наносит вред, не обсуждается, — появилась в его голосе нетерпимость. — И к этому никак не относится то, что не считаешь правильным ты.
