— Если бы все профессора имели такой же подход к студентам… — вздохнул Джермано мечтательно, взял бисквит и направился на террасу.
Невио и Федерика последовали его примеру, и вскоре втроем они, словно дружная семья, завтракали в лучах утреннего солнца. Приятная прохлада разлилась в воздухе, цикады молчали, потому вдалеке слышался шум моря. За душевной беседой они обменивались мыслями, планами, идеями, болтая обо всем и ни о чем, смеясь и шутя. Когда кофе был выпит, Джермано отправился мыть чашки, а Невио повел Федерику в свою мастерскую, находящуюся позади дома.
В просторном помещении расположилась самая настоящая творческая боттега. Здесь стояли несколько гончарных кругов, большой высокий стол, за которым можно было работать стоя. На его поверхности виднелись ошметки засохшей глины и лежали различные инструменты, с помощью которых Невио делал рельефные узоры. Рядом стоял стол обычной высоты, а по его периметру были расставлены баночки с кистями и красками. Вдоль стены возвышался стеллаж, на полках которого стояли однотонные предметы посуды. Средняя полка была заполнена разными коробочками, палитрами, губками и тряпками. У противоположной стены размещался еще один точно такой же стеллаж, но с готовыми изделиями. Чего тут только не было! Посуда вполне стандартной и одинаковой формы с эксклюзивной росписью или, напротив, предметы весьма необычной, часто асимметричной формы, впрочем, тоже эксклюзивно расписанные. Целая полка оказалась уставленной смешными существами с самой разной внешностью.
Федерика, открыв рот, разглядывала все это богатство, потеряв дар речи от изумления и восхищения.
— Вижу, тебе нравится здесь, — довольно хмыкнул Невио.
— Это просто музей искусств какой-то, — пробормотала Федерика, вызывая своей репликой на губах Невио польщенную улыбку. — Неужели все это сделал ты?
— А какие у тебя основания не верить этому? — пошутил он.
— Получается… Ты и лепишь, и расписываешь? — озираясь по сторонам, уточнила Федерика. Она действительно была впечатлена.
— Больше все же расписываю, — ответил Невио. — Закупаю стандартные предметы, а потом покрываю их узорами. Но иногда получаю заказы также на совершенно эксклюзивные вещи, как по форме, так и по росписи. Тогда сажусь за гончарные круги или встаю за этот стол, в зависимости от того, что мне заказали.
— А обжиг?
— На обжиг я отвожу готовые изделия в специальную мастерскую, здесь недалеко. А потом забираю.
— Какая красота… — прошептала Федерика, осторожно беря в руки чудесную посудину неправильной четырехугольной формы. Она напоминала подброшенную и застывшую в воздухе салфетку и даже расписана была под материю. Видимо, эта вещичка предназначалась для каких-нибудь маленьких сладостей.
