— Пошёл вон! — гаркнул Рустам.
— Попортишь ей товарный вид и… Тебе оно надо?
Впервые я была благодарна Борису за помощь. Хотя и понимала, что та была продиктована вовсе не сочувствием ко мне. Далимов резко выдохнул и отошёл прочь. Мне показалось, он едва сдержался, чтобы не пнуть меня.
— Брат, ты в порядке? — никогда не слышала, чтобы мажордом так разговаривал с хозяином.
— Почти.
— Что на тебя нашло?
— Сучка решила соскочить, — Далимов смачно сплюнул прямо на ковёр. — Решила, что может меня кинуть.
Я, теряя обувь, отползла к комоду.
— Нашла себе кого-то, — с отвращением предположил Борис. — Они все прыгают с одного члена на другой.
— Не думаю. Моя Ники холодна, как лёд, — Рустам щёлкнул зажигалкой, и по комнате поплыл сладковатый дым. — Она слишком возвышена для возни под одеялом. Фригидная.
— Значит, никого нет. Она ж блаженная. Кроме своей грёбанной скрипки ничего не видит.
Мне едва удавалось сдерживать всхлипы, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. От безысходности ситуации стало так холодно, что я начала вздрагивать всем телом.
— Гости ждут, — напомнил Борис, несколько напряжённо. — Стоит показать им, что всё в силе.
Далимов грязно выругался и направился ко мне. Ухватив под локоть, он легко вздернул меня на ноги.
— Слушай внимательно, — я вжала голову в плечи. — Сейчас ты умоешься, приведёшь себя в порядок и спустишься вниз. Платье можешь оставить это. Для свадьбы оно слишком простое. А для приёма вполне сгодится. Там ты всем будешь улыбаться и отвечать на вопросы, сыграешь одну из своих песенок и будешь, мать твою, изображать радость и выглядеть очень довольной. Поняла? — я судорожно кивнула. — Да, неужели, нашёлся к тебе подход? — Рустам презрительно ухмыльнулся. — После мы продолжим с того места, на котором остановились. Думаю, что скоро ты станешь по-настоящему хорошей невестой для меня.
С этими словами, мужчина впился в мои губы грубым поцелуем и, дождавшись моего болезненного стона, с силой оттолкнул от себя.
— Потом доиграем.
Дверь захлопнулась, я осталась в одиночестве.
На ковре поблёскивал кулон на порванной цепочке. Подняв его, приложила к припухшим губам. На истёртой поверхности серебряного диска, была гравировка образа святого и его имени, созвучного с моим, Это был подарок дорогого мне человека, с этой вещью я не расставалась никогда. Я редко молилась. Вера и религия для меня всегда были разными понятиями. Иногда закрывала глаза и просила дать мне сил, уверенности, терпения или мудрости. Сегодня, я истово просила о помощи. Мне нужно выбраться из этого дома. Оказаться подальше от обезумевшего жениха. "Бывшего", — поправила себя мысленно.
