Изумившись, Дэвид встретился с Мёрдо взглядом. За столь короткий срок знакомства он так хорошо изучил его лицо. Будто неосознанно впитал в себя каждую черточку Мёрдо Балфора.
— А я — о тебе, — не сумев смолчать, пробормотал он.
Мёрдо застыл.
— Правда?
Щеки у Дэвида разгорелись яростным румянцем.
— Да, правда.
— Почему?
Стушевавшись, Дэвид обратил взор на чудесную лепнину на потолке.
— Не знаю. Я даже не догадывался, что между мужчинами все может быть вот так.
— Я тоже.
Последовало долгое молчание. Дэвид изо всех сил старался побороть свое любопытство.
Мёрдо отбросил покрывало и выбрался из кровати.
— Время принять ванну, — бодро объявил он и потянулся за колокольчиком.
***
Завтракали они за маленьким столом в отдельной гостиной. Копченая пикша, яйца и картофельные оладьи, корзинка теплых булочек и фруктовые консервы — все подано на изысканных блюдах из белого фарфора с серебряными столовыми приборами и белыми камчатыми салфетками. Чай подали в серебряном чайнике, молоко — в серебряном кувшинчике, а сахар — в серебряной вазочке. Обнаружились даже крошечные серебряные щипчики для сахара.
Есть хотелось необычайно. Трапеза была превосходной: рыба сладкая и замечательно приготовленная, яйца с жидкими желтками, которые божественно растекались по картофельным оладьям. Дэвид съел все, что лежало на тарелке, затем взял булочку и густо намазал маслом, по вкусу почти ничем не отличавшимся от того, что делала мать. Добавил ложку малинового варенья, что сияло подобно рубинам, и, с наслаждением откусив, поймал взор улыбавшегося Мёрдо.
— Что? — проглотив то, что жевал, спросил Дэвид. — У меня что-то на лице? — Он прикоснулся к уголку рта кончиками пальцев.
— Нет, просто ты ешь... с таким аппетитом.
Дэвид нахмурился.
— И что?
Не переставая улыбаться, Мёрдо пожал плечами.
— Ты никогда не производил впечатления человека, который умеет наслаждаться трапезой. Я ясно помню твои слова, что иногда ты забываешь поесть.
— Но это не означает, что я не наслаждаюсь трапезой, когда все-таки ем, — парировал Дэвид.
Но стоило произнести эти слова, и вмиг его осенило: он не помнил, когда в последний раз наслаждался трапезой так, как сейчас.
— Видимо, забываешь ты частенько. Ты довольно худой.
В ответ на критическое замечание Дэвид выпятил подбородок.
— Кажется, чуть раньше мой внешний вид тебя вполне устраивал.
— Бог ты мой! — Мёрдо рассмеялся. — Ты уже должен понимать, сколь сильно ты меня привлекаешь! О такой миловидности другим остается только мечтать. Так подойдет?
