Йен, приложив палец к губам, силился изобразить замешательство.
— Возможно, он присутствовал на балу, о котором мы говорили? На том, где была и леди Киннелл?
Дэвид хранил молчание, давая Йену понять, что он недоволен, но вступившая в беседу Элизабет спасла молодого человека.
— Он был на балу, мистер Макленнан. Помню, мне пришлось с ним танцевать, и это ужасно действовало на нервы! Мама уверилась, что он ищет жену. В тот вечер она вела себя несносно.
— Подыскивала зятя побогаче? — бестактно поинтересовался мистер Бегг.
Улыбка слегка померкла, но ответила Элизабет весело, правда, веселье не затронуло глаз.
— Да. И она исполнила свое желание, правда, не с помощью лорда Мёрдо Балфора.
Отвернувшись к окну, она напрягла плечи и спину, синяк от большого пальца привлек внимание к шее. Дэвид мельком глянул на помрачневшего Йена. Точнее, мрачен он был в течение всей процессии. Любому, у кого есть глаза, становилось ясно, что в отличие от других гостей Йен не находил действо волнительным. Вероятно, он видел в этом демонстрацию государственной власти — вся военная мощь выставлялась напоказ в угоду монарху Соединенных Королевств Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии.
Мнение Дэвида о процессии скорее совпадало с мнением Йена, нежели с патриотическими взглядами Беггов. И все-таки он устроил торжество, разносил еду и вино и исполнял роль верного подданного короля. Ну он и был верен, разве нет? На деле — несомненно, в мыслях — вряд ли. Дэвид — уважаемый человек, часть механизма, благодаря которому поддерживалось верховенство закона. Правда, иногда Дэвид пытался преодолеть его воздействие. Например, когда представлял брата Йена. Он приложил все силы для того, чтоб в рамках закона предотвратить отправку Питера Макленнана в ссылку, но усилий было недостаточно.
Самое кошмарное: того, что можно сделать в рамках закона, редко оказывалось достаточно.
Как только процессия достигла замка, и началась формальная церемония передачи регалий, небольшая компания вернулась в гостиную. Дэвид бродил по комнате и снабжал барышень винным пуншем, Фергюсон доливал мужчинам эль, а Катерина принесла с кухни несколько тарелок.
Гости уже были навеселе, некоторые даже вели себя несуразно. Вряд ли этому стоило удивляться, если учесть, что выпивать все начали еще до полудня. Дэвид же, наоборот, оставался в трезвом уме. Эль, который он пил, ничуть не охмелил, что не вязалось с веселостью гостей. И дело вовсе не в алкоголе и не в отвращении к празднеству.
