- Мама? - хмыкнул Вадим. - А ты не стесняйся. Спроси, - повернулся к дочери, толкнул ее легонько плечом. - Милана, скажи-ка, где у тебя мама?
Девочка не вникала в их разговор, поэтому вопрос застал ее врасплох.
- Что? - переспросила она.
- Мама у тебя где?
Милана посмотрела на незнакомую женщину, потом испытующе на отца, определяя, что конкретно от нее сейчас хотят. Сообразила быстро:
- Мамы нет, - бойко отчеканила, словно заученную обыденную фразу, - она нас бросила.
- Вот. Мамы нет, - развел руками Вадька. Ведь Машу это интересовало? Стоит ли кто-нибудь между ними? И если ее вдруг начали заботить моральные аспекты, то у него нет никого. Он свободен, он ничей. Можно без угрызения совести им пользоваться.
Глаза Марии расширились. Теперь она точно и офигела, и онемела. Лишь переводила ошарашенный взгляд с ребенка на папашу и обратно.
- О, Господи... - прошептала она, наконец, - ты... - и снова замолчала, напряженно уставившись на Вадима. Она явно что-то еще хотела сказать, но, то ли не могла сформулировать, то ли при ребенке не хотела грубо выражаться.
- Что? - Вадька ощетинился. Раз уж начала, пусть продолжает. Ее же никто не заставлял вникать в подробности - сама полезла, вот и получай.
Маша растерянно развела руками
- Что? Я даже не знаю, что на это сказать, Вадим. Ничего, наверное.
Ничего - это хорошо. Ничего - это правильно. Вадька удовлетворенно кивнул.
- Вот и не говори.
- Не говорю. Но...
- Но?
- Но, - уверенно кивнула она - Не надо ко мне больше приходить. И звонить тоже не надо.
Вадим посмотрел ей в лицо. В черных глазах отражалась черная пустота. Она отталкивала и больше не пускала его к себе. Космическая темнота больше не хотела сжирать его душу, а ярко-красные губы произносили какую-то несусветную чушь. Она испугалась что ли? Какую ерунду она там себе навыдумывала? Смешно же.
- Почему? - он и в самом деле усмехнулся.
- Вадим. Ты милый мальчик, но, извини, два ребенка - это слишком.
Точно испугалась, глупая. Вадим в душе заржал гомерическим хохотом. Вот точно бабы-дуры, и ничем друг от друга не отличаются.
- Маш, ты чего? - он и на самом деле засмеялся. - Каких два ребенка? Ты о чем вообще? Миланка что ли? - кивнул на дочь, хлопающую теперь перед ними серыми умными глазенками и внимательно вслушивающуюся в происходящее. Все-таки это была плохая идея ее показывать, - Она-то к тебе каким боком? Ты что всполошилась? Ты ее в первый и последний раз видишь. Или это я для тебя ребенок? - он еще сильнее заржал. - Я ребенок? Маша, ты дура? Ты же со мной... - Вадим говорил в запале, но вовремя опомнился и осекся. Все-таки с ними тут рядом находилось на самом деле невинное дитя, которому было совершенно ни к чему это все слушать. Слово "трахаешься" он не произнес, лишь характерно стукнул кулаком по ладони и в недоумении развел руками. - И я после этого все еще ребенок? Да?
