- Ты не можешь меня бросить.
- Я ухожу. Инн, прости, но я действительно ухожу. Не надо истерик.
- Я и не истерю, - как ни странно, совершенно спокойно ответила она, - ты не уйдешь, не надо делать из себя героя, пусть она делает аборт.
Она говорила ужасные и некрасивые вещи, но ведь и от нее в случае чего ждали именно этого.
- Не сделает. Исключено. Тем более уже больше трех месяцев.
Что больше трёх месяцев? Срок?
- Сколько? - Инка выпучила глаза.
- Четырнадцать недель.
Четырнадцать?! Инна мысленно стремительно отсчитывала время назад. Июль? Или даже июнь. Это тогда, когда он спонсировал поездку этой сучке? Здорово! Слов просто нет. Отправил милую на курорт. Денег отписал, да еще и трахнул в придачу. Кстати, где гарантия, что она не на море этот подарок там себе нагуляла.
- И когда ты узнал?
- Какая разница?
Да, разницы теперь, вообще-то, не было никакой. Итак понятно, что на прошлой неделе узнал. Ровно тогда, когда поймал хандру и стал вести себя с Инкой осторожно. Бывшая супруга - стерва, все просчитала. Молчала до последнего, до тех пор, пока ничего уже нельзя стало исправить. Мудро и хитро. Раз, раз, лёгким движением руки... Хотя нет, не руки, а чем-то другим, и теперь она уже снова будущая жена.
- Я тоже не буду делать аборт, - заупрямилась Инна. Это еще большой вопрос, кого Виктор в итоге выберет. Ту исхитрившуюся шантажистку, с которой однажды у него ничего не получилось, или ее, Инну - умницу и красавицу. У Инны с Виктором размолвок глобальных еще не было, чтобы вот так вот все без сожаления ломать. Или было? Или...
Посмотрела с вызовом на Виктора, хотя на самом деле, скорее всего, затравленно, а он невозмутимо пожал плечами.
- Как хочешь. Твое дело. Буду платить алименты, - каплю благородства он за собой все же оставил, - если ты конечно беременна... И... от меня.
Тут следовало бы залепить пощечину, но Инка просто онемела и сидела в оцепенении не в силах двинуться. Виктор нес полнейшую ересь. Очень болезненную ересь. Ересь! Потому что он не думал так. Он не мог так думать! Она это прекрасно понимала. Уж за два года совместной жизни она в состоянии была хорошо узнать человека. Такие слова и такое поведение не были свойственны ему, просто он защищался. От ситуации, от обстоятельств, от навалившихся проблем. Рассчитывал перерубить все за один раз, а не вскрывать постоянно один и тот же нарыв, затягивая расставание. Так будет проще. Потому рвал без оглядки, сделав наконец за эту неделю свой выбор. Виктор, он не плохой. Его можно понять. Но, черт возьми, как все это невыносимо больно.
