Вчера была операция по спасению компьютера, принцесса Рапунцель и дочь.
- Занят был, - ответил твердо. Что за капризы? Сегодня же он здесь и весь ее.
- Ночью? - послышался недоверчивый вопрос.
- Ночью, - согласился. Под Шрек третий в обнимку с Миланкой спалось сладко.
- Мне можно начинать ревновать?
Ревновать? Вадим всерьез собирался обмозговать этот вопрос. Можно ли ревновать к ребенку? Но шикарные губы, прокладывающие дорожку по груди вниз, сбивали с мысли.
- Не стоит, - все же ответил, с придыханием, запуская пальцы в шикарные длинные волосы.
***
Шагая следующим ранним утром в ненавистный колледж, а отец успел-таки в тот день прочитать объявившемуся сыну нотацию по поводу учебы, Вадим размышлял:
"Машка, может она и в самом деле ревнует? Думает, что я по бабам таскаюсь?"
Но за эти три месяца, что они знакомы, не было больше никого у Вадима, кроме нее. Ему ее вполне хватало. Однако не мог же он постоянно находиться рядом. У него и своих дел полно, да и дома иногда надо появляться. И так получалось, что все чаще возвращался он после всех законченных дел по вечерам к ней, как к себе домой. Подумаешь на одну ночь не остался и уже претензии. Правда и не позвонил, не предупредил. Но все равно, такое ощущение, что Мария привязать его к себе собралась, запереть в четырех стенах понравившуюся игрушку - малыша и зайчика. А Вадим не хотел привязываться. Нельзя. Зачем ему эти сложности? Ему нужна свобода. У них же ничем не обязывающие отношения. Никто никому ничего не должен.
Почему любая девчонка, спустя некоторое время после знакомства, становится ненасытной собственницей? Любой, абсолютной любой девушке с каждым разом нужно все больше и больше внимания. Они просто душат своей навязчивостью и рамками.
Вот и Машка, вроде самодостаточная сногсшибательная красавица, а тоже туда же. Делала все, чтобы Вадьке нужна была только она. А у нее, кстати, это легко получалось. Она же шикарна и почти совершенна. Рядом с ней разум просто-напросто терялся и растворялся в неудержимом желании. Зависеть от ее красоты очень просто и естественно. Запал на нее Вадька, как последний торчок. Когда он находился с ней, его мыслительный процесс реально не поддавался контролю, и разум натурально уходил в отключку. Но, к счастью, как только Вадька ступал за порог ее квартиры, колдовские чары красотки тут же улетучивались, прекращая травить его мозг. Трезвый расчет моментально вступал в свои права.
