Отдышавшись, Азарин спросил:
— Сколько ты ещё сможешь ходить?
Глеб сел у камня и взглянул на часы:
— Около получаса.
— Ёкаи здесь будут минут через двадцать, — Азарин опустился у куста айвы. — Увидишь Кали — дай знать: сам ничего не предпринимай. Это ясно?
— Вполне, — буркнул Глеб.
И они стали ждать: Глеб за камнем, Азарин за кустом. Четверть часа оба молчали. Глеба это устраивало — даже напарнику-волколаку он обрадовался бы больше.
Уловив его взгляд, маг усмехнулся:
— Противно сидеть со мной в засаде?
— Приятного мало, — признал Глеб.
— Зато этот час ходьбы ты запомнишь.
Глеб отвернулся:
— Я их и так запоминаю.
Они помолчали; время тянулось медленно. Азарин вдруг сказал:
— Есть решения трёх видов: верные, неверные и вынужденные. Третьи как пилюли: горчат, но пить надо.
Глеб усмехнулся:
— Сделать меня приманкой для Коротова — одно из таких решений? Хотя это я ещё могу понять: вы хотели его спровоцировать. Но с Деей вы поступили подло.
Азарин потёр виски:
— Когда Лаэндо отравил её, мы были бессильны — не попади ты в Лесовье, она бы умерла.
— У Лаэндо могло быть противоядие! — вспылил Глеб. — А вы его даже не искали!
— Думаешь, он отдал бы его? На блюдечке, обвязав лентой?
— Думаю, что вы бездействовали, — процедил Глеб. — Вадим Сергеевич, Монгол, даже Эми с госпожой Сайто — все пытались помешать Коротову!.. А вы остались в стороне!
Азарин вздохнул:
— Ты слышал про оптические иллюзии? Есть такие картинки: видишь одно, а на них другое.
— Это вы к чему? — не понял Глеб.
— Ни к чему… Забудь.
Прозвучало это странно, но тут замелькали огни: к парку подошли ёкаи. В огромных силуэтах Глеб узнал великанов. Впереди бежали дети — самые смелые из зрителей… Хотя вряд ли ёкаев тут боялись.
— Не высовывайся, — буркнул Азарин.
Глеб прошептал, прячась за камнем:
— Баюн говорил, что на Кали куртка с капюшоном!
Он всматривался в процессию, тянувшуюся от ворот. Капюшон и куртка… Но тут нет никакой куртки — все в кимоно! Может, и Кали переоделась?..
С паланкином приближался звон колокольчиков. Колонна разбилась надвое, и Глеб тихо спросил:
— Что они делают?
— Обходят озеро, — Азарин подполз к склону. — Люди встанут на одном берегу, духи на другом. Потом выйдет Нурарихён и произнесёт речь.
Паланкин вынесли на берег, люди и спиритусы притихли. Тэнгу-носильщики шагнули назад, опустив кузов.
Под шёпот толпы дверца паланкина скользнула в сторону. Показалась рука — почему-то человеческая… Но на берег ступил не человек.
Нурарихён казался старцем — маленьким и худым, но голова его была с половину туловища. Из волос на ней росли только брови, затылок выдавался назад гигантской шишкой. Дух был в одежде монаха — даже подпоясался верёвкой.
