Хотя вряд ли здешние камеры сойдут за обычные — ничего обычного в штабе нет.
За проёмом ждал коридор: пол и стены из камня, флуоресцентные лампы едва горят.
— Тюрьма поделена на уровни, — сообщил Азарин, — а те разбиты на сектора. Лаэндо держат в секторе «Икс».
— Сектор «Икс»? — повторил Глеб. — Он что, для опасных преступников?
— Для тех, кто в одиночку может спалить город, — Азарин шагнул в проём. — Лаэндо там единственный заключённый.
Глеб въехал за магом. Баюна сюда не взяли (амулеты мешали спиритусам попасть на этаж, где держали зеркальника), а Хромов уже с минуту пыхтел сзади — много ходить сбазовец явно не привык.
В конце коридора был лифт с решёткой. Азарин на что-то нажал, и та поднялась.
На пути вниз он наставлял Глеба:
— К Лаэндо въедешь один — это его условие. Что бы ни случилось, не паникуй: он тебя не тронет.
— Ему дают античар? — нервно спросил Глеб.
— Нет, — Азарин с досадой поморщился, — от античара не будет никакого толку: в крови Лаэндо бактерии, пожирающие любой препарат. Но сектор набит амулетами, так что прибегнуть к магии здесь могу только я. У охраны огнестрельное оружие.
Лифт остановился. Глеб ощутил себя дайвером, решившим заснять акулу.
Новый проход, круглый зал — опять полутёмный. И запах, как в больнице.
— Тут оформляют заключённых, — пояснил Азарин, — а затем распределяют по секторам.
Глеб озирался: живописным зал не назовёшь…
Всего одна лампа — свет тускло-жёлтый, как гной. Шнур вместе с потолком скрыла тьма. Под лампой пентаграмма, в ней стул — железный, с ремнями… На них пятна, природу которых выяснять не хотелось.
Взгляд Глеба не укрылся от Азарина, и тот снисходительно заметил:
— Это для устрашения. На ремнях обыкновенная краска.
— Неужели?.. — буркнул Глеб.
— Не хочешь — не верь, — маг уже шагал дальше. — Мы не варвары, но в таком кресле даже чернотворец теряет спесь.
За столом справа сидел охранник — при виде вошедших он вскочил и взял под козырёк. Поверх его формы темнела кобура. Глеб задержал на ней взгляд, впервые видя волшебника с пистолетом.
Он недоумевал: куда ехать? — дверей-то нет… Но Азарин подошёл к стене и коснулся её.
Раздался скрежет, и пол завертелся; задвигались стены, будто декорации из картона… А когда встали на место, вокруг был уже не зал, а незнакомая комната.
— Недурно… — оценил Хромов. — Я уже бывал здесь, но так и не понял, в ч-чём секрет. Тюрьма меняет конструкцию, реагируя на вашу ауру?
— Плюс магия искажения пространства, — отозвался Азарин. — Часть стен перестраивается, часть примещается вместе с полом и потолком. Это делается трижды в день независимо от моих визитов: из тюрьмы, где нет постоянной планировки, сбежать нельзя.
