— Ну что, попробуем в следующий раз с завязанными глазами? — прошептал он на ухо, продолжая поглаживать мои плечи.
Как гром среди ясного неба прозвучали его слова. Всему виной решение, которое я приняла некоторое время назад — это был последний раз, когда я уступила желанию. Больше я ему не поддамся.
Махровый халат, приятный на ощупь, коснулся спины, и Мартин помог мне его надеть. Когда я к нему обернулась, он стоял в таком же халате.
— Пока я разложу диван, можешь высушить волосы феном, — указал Мартин на полку, выше которой белела розетка, и оставил меня одну в ванной комнате.
Горячие потоки воздуха довольно быстро прогрели мокрые волосы. Смотря на себя в зеркало, я удивлялась тому, как замечательно выгляжу. Будто неделю отдыхала на спа-курорте. Лишь глаза оставались грустными. Мне отчаянно не хотелось, чтобы этот раз был последним. Но также я понимала, что из-за сложного характера Мартина, мне будет очень тяжело пытаться строить с ним отношения.
Я позволила себе еще одну слабость: решила подумать об этом завтра. К чему портить сегодняшний вечер грустными мыслями?
Выйдя из ванной, я застала Мартина у разложенного дивана, который был укрыт черным постельным бельем. Ткань, похожая на шелк, отливала на свету темно-лиловым.
— Сейчас я тебе действительно предоставлю право выбора, — сказал Мартин, развязывая свой халат. — Ты можешь остаться спать со мной или уйти к себе.
Бежать через весь лагерь к себе в квартиру мне сейчас никак не улыбалось. И хотелось ощутить это непередаваемое чувство: проснуться с утра в мужских объятьях.
Но утром меня разбудил не поцелуй и не слова «доброе утро!». Пронзительный писк будильника подействовал на меня будто опрокинутое на голову ведро ледяной воды. Я еще не открыла глаза, но уже сразу поняла, что рядом никого нет, кроме Фрейда…
Фрейда? Как он оказался в квартире Мартина? Мои глаза вмиг распахнулись. Кот свернулся клубочком у ног и сонно глядел на меня. Его коричнево-рыжая шубка резко выделялась на черной простыне.
Будильник продолжал пищать. Я повернулась на звук и сняла с тумбочки электронные часы, на которых лежала записочка. Выключив пискливую заразу, я развернула сложенный вдвое листок:
«Надеюсь, ты исчезнешь раньше, чем я вернусь с пробежки. М.»
Вот сволочь. Я ему устрою «сладкую» жизнь.
