Он слегка отстранился от меня. Его глаза помутнели от страсти. Я пыталась перевести дыхание, собраться с мыслями, бороться с обуревающими меня чувствами. Но это было невероятно сложно. Его губы снова манили к себе. Он приблизился ко мне и, едва касаясь губ, замер. Глаза уставились на мои. Черноту его радужек, окружавших зрачок, заполнили вспыхивающие огоньки. Они сверкали так ярко, что я ощутила резь в глазах. Хотелось моргнуть — но я не могла оторваться. Я ни у кого раньше не видела таких чудесных и ярких огней. Эмма была права — у Мартина очень сильный дар. Я слабее. И в эту самую секунду он подчиняет меня себе.
Но не долго. Проходит несколько мгновений, и он отдаляется от меня. Я начинаю быстро моргать, и одновременно чувствую его губы на шее. Его руки опускаются ниже по телу, пока я задыхаюсь от переполняющих меня приятных ощущений от поцелуев. Только его ладони ложатся на мои ягодицы и сжимают их, притискивая меня ближе, я собираю по крупицам рассыпавшееся самообладание и шепчу:
— Остановись, пожалуйста.
Хотя сама не могу заставить себя убрать руки и разомкнуть объятья.
— Прекрати…
Вместо следующих умоляющих слов, из меня вырывается тихий стон. Его влажные губы на чувствительной коже шеи превращают мое тело в распутное создание, изнывающее от желания, а меня — в рабыню.
— Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает Мартин, едва касаясь губами мочки уха. По телу проносится пьянящая дрожь. Нет, я не хочу. Я хочу чтобы он никогда не останавливался.
Но я не могу. Чувство вины разрывает меня на части. Где-то Лёня думает, что я собираюсь к нему на свидание, долго выбираю, что мне надеть, кручусь у зеркала, делая прическу… А вместо этого я дрожу от перевозбуждения в объятьях другого парня.
Мартин взял в ладони мое лицо и заглянул в глаза.
— Говори честно. Ты хочешь, чтобы я прекратил?
Казалось, я была готова сказать все что угодно, лишь бы он снова прижал меня к себе. Лишь бы опять почувствовать вкус его губ.
— Говори правду. Хочешь?
— Я хочу… — пробормотала я и, облизав пересохшие от частого дыхания губы, добавила: — Хочу тебя.
Мои слова были спусковым крючком, последними секундами до взрыва бомбы. Мартин с новой страстью, которая мощнее прежней, накрыл мои губы своими, вжал сильным телом меня в стену, выбивая воздух из легких. Наконец желание заполнило собой все мысли. Меня не волновало ничего, кроме близости Мартина.
Он снова спустился поцелуями к шее, а потом прошептал на ухо, забираясь рукой под мою тунику:
