Устраивает ли меня скудная информация? Конечно, нет, но это информация, и пусть ее будет немного, зато она будет. Поэтому я лишь молча кивнула, что принимаю его условия. Не важно, как мало я смогу узнать, Рим тоже строили не за один день. Вот и я буду собирать любые крохи, что упадут мне милостью небес и лечащего врача, тем более сегодня должна прийти Джес, думаю, общение с ней, а главное, с ее айпэдом, также прояснит для меня некоторые вопросы. Например, насколько мои сны соответствуют действительности.
Получив мое молчаливое согласие, Коул, все так же задумчиво хмурясь и не прекращая теребить свою губу, вышел из палаты. А я, оставшись в относительном одиночестве, ведь спящая соседка почти не считается, как заворожённая подняла свою руку. Подняла! Сама! Без боли, без малейшего напряжения повреждённых связок! Как на чудо смотрела на свою весьма похудевшую конечность и плакала. Слезы текли сами, освобождая, разгоняя страхи и даря надежду. Лежа на опостылевшей больничной кровати, я в первый раз за месяц смогла сама дотронуться до своих волос. Такой простой жест — заправить локон за ухо, убирая его с щеки, вызвал новые потоки слез. На сей раз радостных. Я смогла, я согнула локоть, пошевелила пальцами. Это как волшебство, но кажется, что намного лучше. Моя жизнь возвращается ко мне. Несмотря на легкую лангету и миллион бинтов, я сейчас была абсолютно счастлива. Не знаю, как это стало возможным, не знаю, кого или что благодарить, но я готова на весь мир кричать — я выздоравливаю!
Когда через час за мной прислали "карету", а, точнее, повезли меня на рентген, я все так же развлекались тем, что незаметно для медперсонала осторожно сжимала и разжимала пальцы. Такое простое действие, но я все еще не верила, что это правда. Очуметь! Еще вчера я не могла шевелить ими без острой боли, которая простреливала всю руку и заставляла задерживать дыхание, а сегодня… сегодня все изменилось. И я уверена, рентген покажет значительные улучшения в моем состоянии. А значит, док не сможет уйти от разговора!
Не могу сказать, что процедуры чем-то отличались от обычных. Наоборот, все было до боли знакомым. Но маленький, хотя и очень жаркий огонёк уверенности все рос во мне. Помимо чуда с необъяснимым выздоровлением руки, я заметила и еще одно изменение. Все процедуры я перенесла намного легче. Будь то дорога до кабинета — когда в предыдущий раз меня, как принцессу, в гипсе везли по коридору, я всем телом чувствовала вибрацию от того, что небольшие колёсики каталки наезжают на швы плитки, а сейчас и ухом не повела, или перемещение моей пострадавшей тушки на аппарат. Все давалось мне легче, и безжалостные иглы боли не пронзали тело в ответ на малейшее движение.
