— Ты юрист с красным дипломом, — напоминает он.
— И что? — Кровь приливает к лицу. Мне все еще невыносимо вспоминать, с каким треском я вылетела с работы. — Практика из меня не получилось.
— Так не бывает, Тами, — замечает Илья.
— Бывает! — взвизгиваю я, возражая. — Все бывает! Я бездарь, понятно?!
Вскакиваю и понимаю, что бежать некуда. Я не в том положении, чтобы психовать и хлопать дверью. Илья ведет себя, как садист! Зачем он расковырял все мои раны? Я была уверена, что они затянулись, но стоило ему ткнуть меня носом в прошлое…
Илья смотрит на меня, потирая лоб, и я сбегаю на кухню. За стенами не спрятаться, здесь их попросту нет, но я могу хотя бы занять руки.
Браво, Тамила! Ты сделала все, чтобы о тебе сложилось впечатление, как об истеричке. Кричать, убегать и обижаться ты умеешь.
— Тами… — Илья, как обычно, появляется рядом бесшумно. — Прости, я лезу не в свое дело.
Он разворачивает меня к себе лицом и берет за руки.
— Лезешь, — соглашаюсь я. — Ты ведешь себя странно, Илья. Зачем ты лезешь ко мне в душу, если послезавтра мы расстанемся навсегда?
— Тебе не терпится со мной расстаться? — неожиданно зло цедит он.
— Я вынуждена! Вынуждена, понимаешь?! — Мне не хочется кричать, но истерику уже не остановить. — Ты женился на мне ради рабочей визы. Ты прекрасно жил все эти годы в Штатах и не вспоминал о моем существовании. И это логично! Ведь я тебе не жена. Межу нами никогда и ничего не было. А теперь, когда мне нужен развод, ты внезапно начал игру в заботливого мужа. Не знаю, что у тебя на уме, но я согласилась на все это ради развода. У меня есть обязательства перед семьей. Не надо копаться в моем прошлом. Нам нельзя сближаться! Хочешь трахаться — будем трахаться. И все! Точка!
Пока я ору, Илья не сводит с меня внимательного взгляда, который ничего не выражает. Я не могу понять, что Илья чувствует. Навряд ли ему нравятся мои крики, но он сам виноват. Нечего ко мне лезть!
— Ты права, — говорит он после небольшой паузы. — Я веду себя странно.
Он замолкает и отпускает мои руки. Я и забыла, что все это время он сжимал их в ладонях.
— Мне уйти? — спрашиваю внезапно севшим голосом.
Ничего не могу с собой поделать: он отстранился, и в груди защемило. Я умею только отталкивать людей. И зачем спрашиваю, если и так все ясно?
Не знаю, куда пойду. Если вернусь домой, не смогу объяснить Мадине, каким волшебным образом перенеслась с дачи обратно в Москву. Если сниму комнату на ночь, то придется отчитываться перед Ахаратом за потраченные деньги. Но если Илья молчит, мне действительно пора.
