— А этого тебе не хотелось услышать, блядская ты тварь! Или ты настолько попутала берега, что вконец тронулась головой от безнаказанности?
— Будет тебе, Асланым. Я столько ждала этого исключительного для нас момента, а ты всё портишь своими неуместными обидами из прошлого. Нельзя, так дорогой. Шила в мешке ведь не спрячешь. Особенно, когда у него такая идентичная со мной внешность.
— Так ты поэтому рискнула выползти из своей змеиной норы? Копила все эти годы свой смертельный яд, выжидая подходящего момента, и решила, что он настал, когда узнала от своей крысы, кого я привёл в свой дом?
— В наш дом, дорогой. В наш. Не забывай, я тоже член этой семьи и далеко не последний. Не говоря уже о том факте, что я мать твоего сына. Причём, по закону имеющая на него куда больше прав, чем ты. Нравится тебе это или нет, но нас связывают куда более прочные узы, чем тебя с твоей новой куклой.
Я, наверное, теперь никогда не забуду то, что вскоре увидела и что пережила в ближайшие минуты. Каким вдруг стал Арслан, резко изменившись после стольких нечеловеческих усилий, пока держал себя в руках. Как побагровело его лицо и исказилось до неузнаваемости. Будто и вправду явив миру его истинную сущность — бешеного Дьявола, не останавливающегося не перед чем и способного в пару движений удавить любого, кто встанет у него на пути.
— Тебе не видать этого дома и сына, как своих ушей, грёбаная мразь! Даже не смей отрывать при мне свой поганый рот и говорить об Эмине что бы то ни было! Ты ему не мать, дрянь! И никогда таковой не была! Ты здесь вообще никто и ничто! Зря ты вылезла из своей могилы так скоро. Потому что я тебя туда верну с превеликим удовольствием. Если и не сейчас, то в ближайшее время по любому. И этот дом тоже никогда не будет твоим! Слышишь, тварь?! Ты явно тронулась умом, когда шла сюда, неизвестно на что рассчитывая.
Меня буквально приложило к кровати его сумасшедшей отдачей — ментальной или энергетической волной непомерной ярости, которой, наверное, проще и быстрее убить, чем ножом. Я так себя и ощущала в эти секунды. Полуживым трупом, едва дышащим на ладан и с трудом соображающим, что тут вообще происходит. Полуослепшим, контуженным и испуганным до смерти. Ещё и умирающим буквально от всего, что мне приходилось видеть, слышать и пропускать через себя.
Никогда бы в жизни не подумала, что мне будет так плохо даже при виде, как Арслан держит за горло похожую на меня незнакомку, пока рычит все свои жуткие угрозы прямо ей в губы, практически касаясь её искажённого рта своим и уж точно задевая ей лицо жёсткими волосками своей бороды. Если бы я не видела собственными глазами его ничем неприкрытую к ней ненависть, наверное, списала бы часть своих ощущений на ничем необоснованную ревность. Иначе, с какой стати мне так изводиться от убийственных мыслей о том, что он вот-вот сейчас её поцелует?
