— Уехать? — поразилась я.
— Жить в замке Морунген? — эхом повторил отец. — Но это невозможно! Ее жених будет против! Скоро свадьба!
Мне надоело слушать про жениха и про то, что он имеет право управлять моей жизнью, поэтому я тихо призналась:
— Не будет свадьбы. Я не приняла предложение Лео.
— Не приняла? — нахмурился отец. — Неважно. Примешь сегодня вечером или завтра утром.
— Нет!
Слово вырвалось само собой. Отец замахал руками; его лицо исказило негодование. Полковник молча наблюдал за перепалкой, а потом спросил:
— Итак, вы отказываетесь помочь мне?
Отец смущенно пожевал губами.
— Нет, ваша милость, не отказываемся, но… давайте найдем другой выход. Жених Майи…
— Я спросил госпожу Вайс, а не вас и не ее жениха. Вы согласны, госпожа Вайс? Вам придется переехать в мой замок. Как минимум на год.
— На год! — ахнул отец. — Нет, это решительно невозможно! Что скажут люди… как она будет жить там… с вами? У вас нет супруги. Жених Майи не захочет иметь с ней после этого дело!
— Во-первых, уверяю вас, у меня нет никаких нечистых помыслов в отношении госпожи Вайс. И быть не может. Она почти что в дочери мне годится. Во-вторых, там живет моя мать, поэтому приличия нарушены не будут. В-третьих, госпожа Вайс утверждает, что жениха у нее нет. Есть или нет, госпожа Вайс?
Я покосилась на сердитое лицо отца и неопределенно пожала плечами.
— Если есть, свадьбу придется отложить. Будете хорошо исполнять свои обязанности, выделю вам приданое.
Я чувствовала себя на краю пропасти, и каждый присутствующий в этой комнате нетерпеливо подталкивал меня в спину. Как вышло, что я стала такой важной фигурой в чужих планах? Отчего мои собственные желания никем не учитываются?
Передо мной открывались два пути. Первый — стать женой состоятельного человека с будущим. Второй — отправиться жить в чужой дом для выполнения странной и не особо приятной работы. Без сомнения, первый путь показался бы всякой разумной девице пределом мечтаний.
Мысли о целой жизни, проведенной рядом с Лео, внушали отвращение. Но я хотя бы знала его с детства, и знала, что можно от него ожидать.
Мысли же о годе, проведенной рядом с этим… железным медведем, пугали не на шутку. Фон Морунген грубый, жесткий и жестокий, и смотрит на людей как на солдат или на ресурсы для достижения собственных целей — это стало понятно с того самого мгновения, как я услышала его голос в лесу. А общение с ним только укрепило в этой мысли.
Целый год в его компании, не имея ни родных, ни друзей рядом! Он не говорит, а рычит; не просит, а отдает приказы! Наверное, даже смеяться мне запретит. Сам-то вон какой… неулыбчивый.
