Я умоляюще глянула на отца: помоги, ну что ты стоишь! Но он не пошевелился, лишь смотрел с робостью и изумлением.
Полковник непреклонно завел мою кисть за лацкан сюртука, за жилет, положил себе на грудь и крепко прижал.
Сквозь гладкую ткань рубашки я ощутила жар его кожи и упругость мышц. Было так неловко, что хотелось провалиться. Он сдвинул мою ладонь ниже, и я замерла. Под рубашкой чувствовался металл — твердая пластина, нагретая теплом его тела, но все же более холодная, чем бывает тело.
А затем я почувствовала — и услышала — вибрации и звуки, которые производят мощные и хорошо отлаженные часы. В груди у полковника стучал механизм.
Поверить этому никак не получалось. Просто невероятно, немыслимо!
Пальцы полковника отпустили мою руку. Мигом я отдернула ее, как от огня, и лишь затем посмотрела полковнику в лицо. Для этого пришлось сильно задрать голову вверх.
— Это какая-то шутка? — спросила я возмущенно. — Вы меня разыгрываете?
— Поверьте, госпожа Вайс, мне не до шуток, — резко сказал фон Морунген.
Отчего-то мое предположение крепко рассердило его. Лицо полковника исказилось: он раздул ноздри и сверкнул глазами. Я сжалась, ожидая вспышки — которая незамедлительно последовала.
Полковник опустил тяжелую руку мне на шею, резким движением привлек к себе и прижал мою голову к собственной груди. Я дернулась и вскрикнула что-то невнятное в жесткое сукно его сюртука; пуговица оцарапала мой висок, а ноздри заполнил запах гвоздики.
Что он делает, зачем?! Я крутила головой, упиралась ладонями ему в живот, но полковник не отпускал.
Отец издал сдавленный звук, но никто не пришел мне на помощь и не освободил из унизительного плена.
— Слушайте! — приказал фон Морунген. — Слушайте, Майя, слушайте хорошенько! Вот так стучит мое сердце. Разве это похоже на то, что слышите в собственной груди? Да или нет?!
Мое ухо наполнилось стуком и лязганьем; железное сердце билось грозно и равномерно, в три такта: динь-ток-клац! динь-ток-клац! динь-ток-клац!
Слышать это было странно и до невозможности жутко — будто не человек, а голем из сказок сжимал меня в объятьях, не давая вырваться! Его ладонь крепко придерживала мой затылок, локоть давил на шею и плечи. Грохот и стук теперь отдавались в моей голове и всем теле, и я вздрагивала, откликаясь на ритм биения механического сердца.
— Да! — выкрикнула я, — да, я слышу ваш механизм! Отпустите же!
Его рука разжалась. Сердитая и взъерошенная, я мигом отскочила от полковника на два шага и встала, стараясь отдышаться и осознать то, что мне открылось.
