— Лейтенант Кубышкин. Что здесь происходит?
— Ничего особенного лейтенант, запланированное перемещение материальных ценностей.
— Больше похожее на грабеж. Предъявите ваши документы.
— Лейтенант, тебе не о наших документах думать надо, а о спасении своей жизни.
— Вы мне угрожаете? Ничего, сейчас подъедет ОМОН, они разберутся.
— Не мы тебе угрожаем, лейтенант, а вон те шустрые создания, — Усач ткнул пальцем в сторону степи, где можно было различить быстро приближающиеся точки. — Так что свали, не мешай. Мы должны успеть загрузиться до появления тварей. А тебе хочу дать ценный совет. Не вздумай палить в чудищ из своей пукалки. Лучше затаись где–нибудь, прикинься ветошью и не отсвечивай. Тогда, если тебе повезет, и ты окажешься иммунным, больше шансов уцелеть.
— Да что ты себе позволяешь! Да я тебя! Да ты у меня! — лейтенант вдруг почувствовал непонятный страх, который вылился вот в такие бестолковые восклицания.
— Заткнись, начальник! — ласково сказал ему Усач. — Лучше помоги тяжести носить. Раньше управимся, лучше подготовимся к атаке зараженных.
В брошенном на него лейтенантом взгляде читались смешанные чувства. Слова мужика подозрительно смахивали на бред сумасшедшего. Но уверенно–насмешливый тон вкупе с творящимися в городе нехорошими чудесами говорил об обратном. Лейтенант не стал помогать, но и погрузке тоже не мешал. Он пристально вглядывался в приближающиеся точки.
— Мамочки! — вдруг вырвалось у полицейского.
Его можно было понять. Когда человек, видевший животных опаснее собаки только в зоопарке, воочию наблюдает чудовищных тварей, он частенько реагирует не только криком, но и непроизвольной реакцией организма, выдающей себя характерным запахом. К чести лейтенанта он ограничился только вербальным способом.
Кощунственно звучит, но оказавшиеся между монстрами и отрядом люди позволили закончить погрузку и приготовиться к бою. Горожане вопили от ужаса и совершали бесполезные попытки убежать от куда более шустрых зараженных. Пока твари рвали горожан, мародеры успели организовать людоедам достойную встречу.
Сражение не затянулось. Развитые зараженные за свою жизнь научились худо–бедно соображать и быстро поняли, что глупо бросаться на умело огрызающуюся дичь, когда вокруг полно беззащитной добычи. Однако без потерь не обошлось. Погиб маг, переоценивший собственные силы и схватившийся с рубером. У твари была с корнем вырвана рука, а из трещин в броне лилась кровь, но магу, размазанному по асфальту могучим ударом здоровой руки, от этого легче не стало.
