Не помогло. Химичка едва успела утолить первый голод, как за ее столиком по–хозяйски расположился мужик, решивший слегка отдохнуть от борьбы с зеленым змием.
— Скучаешь? — слегка заплетающимся языком спросил он.
— Нет, веселюсь, — сообщила Химичка.
Такой ответ явно обескуражил мужика. Он даже огляделся по сторонам, словно высматривая того, с кем веселится незнакомка.
— А давай повеселимся вместе, — наконец нашелся он.
— У тебя есть своя компания, вот с ней и веселись.
— Обижаешь! Я не по тем делам. У меня нормальная ориентация.
— А у меня нормальное желание спокойно поесть, чтобы не мешали тут всякие.
— Всякие! Хамишь, девочка! Ты это зря. Лучше давай повеселимся вместе. Вот сейчас поднимемся в мой номер, и ты убедишься, что Водолаз слов на ветер не бросает. Не родилась еще та женщина, которая бы ушла от меня неудовлетворенной.
— Вот и поищи кого–нибудь из удовлетворенных тобой. А мне дай спокойно поесть.
— Деточка, не играй с огнем. Я сейчас с тобой по–хорошему. Но глянь на мой столик. Там еще два мужика, жаждущих дорваться до женского мяса. Так что выбор у тебя невелик, либо со мной одним, либо с нами тремя.
Скорее всего Казанова Улья блефовал. За изнасилование в любом стабе карали жестоко. Но нельзя было исключить, что смесь алкоголя и крайней озабоченности заставят троицу забыть о грозящем наказании. Да, негодяев оскопят… потом, но будет ли от этого легче изнасилованной женщине? Поэтому Химичка решила действовать, надеясь, что ее шалости останутся незамеченными. Но она упустила из виду один существенный нюанс. Женщина всегда имела дело с зараженными, чьи организмы были все же покрепче, чем у иммунных. Вдобавок данный экземпляр иммунного уже был не совсем трезв. И доза, от которой у бегуна лишь поубавилась бы прыть, заставила мужика с грохотом рухнуть на пол. Что уже было подозрительно, поскольку на столе Химички алкоголь отсутствовал напрочь. Когда же мужчина, проспав двенадцать часов, проснулся с жесточайшей головной болью, что для Улья было явлением редким, все стало ясно. Химичку вызвали на ковер к руководителю стаба.
— Ты знаешь, что применение боевых даров на территории поселения строжайше запрещено? — задал он чисто риторический вопрос.
— Кроме случаев самообороны, — напомнила женщина.
— Правильно, — вроде бы согласилось начальство, — но к тебе это не относится.
— Как это! Ко мне пристает какой–то мутный тип, угрожает изнасиловать, а я что, должна улыбаться и пошире раздвигать ноги?
