– Понял, – кивнул Форд, даже не подумав отмахиваться. – Первым будет охранять Джерси, через два часа его сменит Саттор, затем Брато. Остальным отдыхать. С рассветом выступаем.
Однако расслабиться не вышло. И причиной тому стал изумленный возглас Симоняна:
– У меня коммуникатор накрылся! Какую-то чертовщину показывает.
– Хм, мой тоже выдает помехи, – почесал в затылке Джерси.
– И у меня, – откликнулся Кудельман. – Похоже, все приборы не работают.
– Кроме анализатора… нет, и он тоже, – произнес Брато. – Но успел выдать последнее внятное предупреждение. «Внимание! Повышение радиоактивного поля». Ну, тогда всё ясно. Здесь вообще ничего работать не будет. Сендеры тоже. Будем выживать по старинке? Или ищем новое место?
– Если ничего не работает, значит, нет: ни мин, ни самострелов, ни «шпионов», – задумчиво произнес Рик.
– Если завалимся спать в зоне расположения противника, они имеют право накрыть нас, а здесь мы у границы, и нападение запрещено условиями, – добавил Брато.
– И неизвестно где ждет очередная подлянка, сейчас мы уже никак не проверим, – внес свою лепту в рассуждения Кудельман
– Остаемся, – подвел итог рассуждениям Форд. – Указания прежние. Готовимся к ночевке.
Соорудив себе лежанки из еловых лап, кадеты поужинали второй частью пайка, оставив себе на утро небольшую порцию, и, завернувшись в тонкие одеяла с регуляцией температуры тела, улеглись. Костер не разводили, одеяла давали необходимое тепло, и привлекать внимание противника огнем не хотелось. От насекомых по-прежнему защищал состав, которым ребят обработали еще утром в лагере. Джерси прохаживался в стороне. Он не спешил садиться, опасаясь, что усталость возьмет верх. Стимуляторы решили без особой нужды не использовать, потому приходилось полагаться только на собственную выносливость.
Первыми уснули Кудельман и Петерс. Форд еще некоторое время ворочался, но вскоре и он засопел. Симонян еще крутился с боку на бок, действие препарата продолжало удерживать в его теле вынужденную бодрость. Рик лежал с закрытыми глазами, но сон не шел. Рядом вздохнул Егор, и Саттор повернул голову в его сторону. Брато, заметив, что его приятель еще не спит, перевернулся на живот, подложил под подбородок сложенные ладони и зашептал:
– Слышишь?
– Чего? – Рик приподнялся на локте и прислушался. – Ничего не слышу.
– Вот и я не слышу, – ответил Егор. – Ни ветринки, не шороха. Жутковато как-то.
Саттор окончательно сел и всмотрелся в темноту. Место и вправду было необычным, даже мистичным. Ветер был, но он гулял по древесным кронам, не спеша опуститься к земле. Где-то закричала ночная птица, но было это далеко, а возле Трех братьев, казалось застыло само течение времени. Рик задрал голову и поглядел на трех каменных исполинов. Их массивность начала вдруг давить, и парню стало не по себе.
