В замке, расположенном на северо-востоке у стен, жили королевские чиновники. Установление закона и порядка – вот что такое цивилизация, и, по сути, все цивилизации одинаковы – все они порождения городов. Есть города – есть цивилизация, нет городов – варвары вы, вольные в своей дикости. А дальше это уже бред и провокация, и меряние пипирками: чей город круче, чья цивилизация лучше. Чиновники везде одинаковые! Законы разные, а чинуши одинаковые, таков порядок городов. И сейчас этому порядку пришел полный капец: "мир разделился на до и после" – и "после" осталась очередная груда развалин того, что еще утром было замком Эксетера, руины, стонущие о прошедших временах мира и спокойствия, медленно умирающие, истекающие кровью.
"Вот ведь ловкий коротышка!" – с восхищением пробормотала Фелис и точным броском уметила гранату в окно второго этажа корявого дома. "Кто так строит? Ну, кто так строит?!" – в который раз в гневе вскрикнула амазонка и швырнула очередную гранату в окна дома напротив. Мастер Луис в Атлантиде, грандмастер каменного ремесла, за такую кривую укладку стен не просто уши оборвет и трудодней пропишет полную задницу – он внесет тебя в "черную книжку масона"! Об этом им по страшному секрету поведал брат Алексус, и даже капитан Апфия не стала этого опровергать. Если попал в "черную книжку масона", всю жизнь сам себе будешь по камню корячиться! А к годам десяти уже все поняли: нет простых ремесел. Есть, казалось бы, простые начала ремесла, но и в них таятся такие хитрости и секреты, раскрыть которые могут только великие мастера труда – такие, как брат Луис из Сарагозы, брат Антониус Марселин и мастер Мигель Толидо, и мастерица Анна самая лучшая в гончарном ремесле на всю Атлантиду.
Восхищение и некоторую досаду у нее вызвал проигранный спор минеру в их центурии. Девчонок не брали в минеры! Это решение было вынесено раз и навсегда. Поэтому амазонки приняли троицу минеров сдержанно, с холодком. И больше всех негативности выпало на долю невысокого мальчишки Петра. Девчонки помыкали им знатно, но он не обижался, просто работал по команде, вживался в центурию амазонок. Однажды он ругнулся на незнакомом языке, и проходивший мимо капитан легат Виктор остановился, подмигнул ему и что-то начал с ним обсуждать на странном мявкающем языке франков, Петр успокоился, улыбался, а под конец короткого разговора легат потрепал его коротко стриженую голову и добавил: " Держись, мусье, немного осталось, все они к тебе прибегут за французскими поцелуями!" Лучше бы он этого не говорил. Все подростки дружно скорчили мордашки: "Бее-е-е". А часто серого от пыли минера, с растрепанными во все стороны, серыми от той же пыли волосами, так и стали звать "Мус" – "Мышонок". А он махнул рукой, только год назад стал огрызаться. И все в сторону одной амазонки – в сторону Фелис. Главную заводилу всех затей и веселых проделок он стал ответно обзывать "Кошечкой". Она смутилась, пыталась доказать, что ее имя это от "счастливости", а не от "кошачести". Но Петросу было безразлично, он согласно кивал ее словам, но обращался к ней: "Кошечка". Вчера они здорово разругались. Замок у воротной башни Петр должен был подрывать в последнюю очередь – что они могут, эти поганки рабовладельцы, которые только кровь пьют из честного народа? Даже не воины, не ремесленники – придворные бумажные черви, которые на века записывают проступки честных людей, надзирают за порядком, сами ничего не делают, только отмечают чужие провинности и неудачи, и с того кормятся. Петр был спокоен. В последний год он вытянулся, еще раздался в плечах, но для всех девчонок так и оставался своим "мышонком". "Взорву я его, Кошечка, не волнуйся" – улыбнулся он Фелис. "А я и не волнуюсь, взорвать замок и я могу. Только надо все грамотно сделать. Один ты не сможешь, Мышонок" – усмехнулась в ответ амазонка. Он даже отвечать не стал, посмотрел на нее, как на девчонку первого года обучения, на сопливую сестренку малолетку, словно ему неудобно за то, что в голову пришло нехорошее на тему: "Нельзя тебя обижать, хоть сопля, но моя родная. Ничего ты еще не понимаешь в шкварках, куда тебе о взрывном деле рассуждать". И они поспорили. Как всегда. На шоколадку.
