– Королева. Валуа-Монмут, – покивал головой Бофорт, у которого были готовы ответы на многие вопросы.
Ринат с уважением посмотрел на старика, Генри Бофорт выглядел крепким, сухопарым, седым стариком, такой может еще лет двадцать прожить, такой может стать хорошим врагом. Он сказал ему правду:
– Разделяй и властвуй. Наследие Рима. Мы расколем Францию. Париж будет столицей новой Франции – верным союзником Англии. Валуа – мать. Она не навредит сыну. В будущем, Лондон и Париж могут неплохо вести интриги против Бургундского дома и против юга Франции. Землю твоих предков ждут непростые времена. Хотя, ты горой за Бургундию. Кошон человек надежный, согласен, достойный он человек, один из немногих. Я согласен с твоей точкой зрения: война во Франции нужна, но войну надо контролировать. Таким как мы все приходится контролировать. Вырасти себе преемников Бофорт. Вырасти Ланкастеров.
– Два Йорка, – усмехнулся лорд-канцлер. Потом принял решение. – Ричард, сын Кембриджа. И Ральф, сын Невилла.
– Ричард Плантагенет, герцог Йоркский и Ральф де Невилл, 2-й граф Уэстморленд, – принял его слова легат. И сразу понял, что не зря он навестил старого политика, чем Невиллы не угодили Ланкастерам, он не знал, не понимал, но расчеты старого канцлера были важны.
* * *
Атланты не хотели глубоко закапываться в это гнездо змей и пауков. Лешка Зубриков был совсем дурной, но он растяпа и пофигист, хорошо хоть с восторгом принимал правила конспирации, обожал играться в "джеймсбонда". Такой сможет устроить Парижу веселую жизнь, будет куда заглянуть на огонек остальным атлантам. Или куда спешить, чтобы вытащить из огня этого придурка. Дознание он провел неторопливо, с перекрестными допросами, но, играясь со своими парнями в добрых и злых следователей, они смогли точно установить удобную атлантам версию событий, предшествующих нападению. Лешка тогда рассмеялся: "Йорки совсем дурные. У меня на них антипатия со старых времен. Со всяких там "новых йорков". Ланкастеры прикольные. Томас вообще был душкой". Подсократить силы Йорков, навести баланс – главное, а вину всегда можно найти, придумать, спровоцировать, много было способов облапошить английских дикарей. "Атлант – дурак, но это атлант", – так двуличный насмешник Зубриков переиначил древние римские слова "Дура лекс, сед лекс" – "Закон суров, но это закон".
Парни согласились с ним, в кои то веки, Зубриков попал в самую точку: они дураки, жестокие и суровые дураки – но иначе не выжить. Пусть европейцы скажут спасибо, что у них мораторий на отравляющие газы и биологическое оружие. Вытравить несколько тысяч человек было задачей решаемой в эти времена, когда чума еще не сдалась, спокойно и уверенно собирала свою дань с побежденного мира.
