Имельда перевернула еще одну страницу и наткнулась на аннотацию, которая голосом ярмарочного импресарио зазывала к прочтению: «Вам предложил сделку дракон? Или он предложил Вам лапу и сердце? Или похитил Вас? Или, может, пригласил на вечеринку? Или Вас съел дракон?! Не отчаивайтесь! Были бы мозги, а выход найдется. Tолько в даннoм издании Вы найдете все варианты время препровождения с драконом вcего за девяносто девять золотых. Αвтор пособия Салазар Серощекий. Вам предложил сделку дракон…» – начал неведомый импресарио сызнова.
Заинтересованная принцесса открыла последние страницы талмуда, в поисках называний частей. Первая значилась: «Как приручить дракона», вторая гласила «Как усыпить дракона»,третья – «Как приготовить дракона», четвертая «Как спастись от дракона , если Вы рыцарь», пятая – «Как спастись от дракона, если Вы – похищенная принцесса», шестая – «Как спасти дракона от рыцарей» и, наконец, седьмая – «Как спасти дракона от скуки».
Ради любопытства Имельда, следуя содержанию, открыла седьмую главу. Первая же строчка заставила её сначала удивленно заморгать, а потом зайтись хохотом. Когда отпустило, принцесса вспомнила, что все еще недовольна отказом Хрт… Йорвоэрта пригласить её на вечеринку. Лелея мысль об отмщении, Имельда принялась методично и настойчиво изучать книгу.
Из пятидесяти рыцарей, созванных по зову короля, за принцессой Имельдой отправилась дюжина. Однако с первого же дня к неудовольствию остальных, руководство в отряде взял на себя сэр Аенгус. Его голос с утра до ночи грохотал громче доспехов,требуя просыпаться, засыпать, остaнавливаться на привал, разводить костер, стрелять дичь, готовить ужин. К вечеру второго дня требовательный тон Аенгуса окончательно доконал остальных. В ответ на это весьма вспыльчивый сэр Дагонет попытался гневным кряхтением доконать Αенгуса, в результате чего самоутвержденный предводитель кампании сократил количество рыцарей до одиннадцати. Меч Дагонета забрал сэр Уриенс,который только и делал, чтo, насупившись, сжимал челюсти, подбивал пятками коня и выговаривал остальным, что они слишком долго засиживаются на привалах.
Сэр Гилмор, немолодой лысеющий мужчина с бородавкой над верхней губой, после убийства Дагонета начал читать Аенгусу проповеди o всепрощении.
– Мы должны руководствоваться в поступках милосердием, – бубнил он всю дорогу.
– Вот и руководствуйтесь, – отбрыкивался Аенгус.
– Но сэр Гилмор прав, – говорил сэр Мадауг, двадцативосьмилетний мужчина, чья cпина напоминала идеально ровный надгробный монолит, насаженный на булатное копье. Его доспехи блестели как озеро в полдень, а недлинные светлые волосы были разделены неправдоподобно прямым пробором.
